Владимир Карпов - Маршал Жуков. Опала

Верстка была подписана в печать 24 декабря 1968 года. Рабочим в типографии рассказали, что маршал болен, и хорошо бы поскорее выпустить книгу. Один из печатников воскликнул:

— Да мы круглые сутки работать будем! Мы с Жуковым воевали против фашистов, готовы работать в три смены хоть бесплатно!

В марте Миркина схватила первый теплый экземпляр, вышедший из машины типографии газеты «Правда», и помчалась на дачу к Жукову. Георгий Константинович поставил книгу на стол и долго смотрел на нее молча…

Почти десять лет трудился над ее созданием маршал. Три года готовая рукопись лежала в «инстанциях». И вот книга родилась. Трудно передать чувство человека, который, наконец—то держит в руках свою книгу. Для этого надо быть ее автором. Иногда сравнивают явление книги на свет с рождением ребенка. Похоже. Это тоже детище. Оно рождается в муках и приносит огромную радость, удовлетворение и облегчение.

Книга Жукова была издана в 27 странах (к 1988 году) на 18 языках, миллионные тиражи раскупались очень быстро. Не трудно представить, какой резонанс в печати вызвала эта книга, какой огромный поток писем хлынул в адрес Жукова.

Георгий Константинович точно помолодел. Успех книги прибавил ему здоровья и бодрости. Огромная почта с благодарностями, советами, критикой и пожеланиями побудили маршала к немедленной подготовке второго издания.

Объем работы над вторым изданием предстоял колоссальный.

Маршалу при плохом состоянии здоровья уже трудно было дорабатывать все самому. Врачи разрешали заниматься рукописью не более одного часа в день. Чтобы помочь маршалу, решили подыскать специального редактора. Этим занималась Миркина. Несколько кандидатур не подошли. Выбор был остановлен на военном историке Евгении Цветаеве. У него был опыт в работе над мемуарами, он помогал писать воспоминания генералу Штеменко. Жуков дал согласие воспользоваться его помощью. В своих воспоминаниях об этой работе с маршалом Цветаев рассказал, как нелегко было помогать Жукову. Во—первых, с ним нельзя было общаться даже по телефону, только переписывались через Миркину. Цветаев не писал и не предлагал новых текстов, он анализировал пожелания автора и ставил вопросы, которыми стимулировал Жукова на дополнения или правку ранее написанного. Были составлены три новых главы: «Ставка Верховного Главнокомандования», «Ликвидация Ельнинского выступа противника», «Борьба за Ленинград» и заново написано «Заключение». Весь текст книги был доработан, во многих местах изменен и отредактирован. Добавлено много новых документов и на их основании расширено описание операций.

Ко всему, что писал маршал, Цветаев относился бережно и уважительно. «На плечи специального редактора мемуарного труда Г. К. Жукова, — пишет Цветаев, — ложилась еще одна особая и, может быть, самая главная задача. Она заключалась в том, чтобы сохранить для потомков подлинное слово и мысль великого полководца».

Многое из предложений Цветаева маршал учел при создании новых глав, но опять—таки это был им лично написанный текст. Что же касается других кардинальных переделок, то Жуков обдумал все предложения и написал специальное письмо по их существу.

Вот это письмо:

«Анна Давыдовна!

Ознакомившись с предложением, считаю уместным сделать некоторые замечания.

1. Моя книга «Воспоминания и размышления» написана в плане личных воспоминаний и размышлений над ними. Рассчитана она на широкого читателя. В проекте главы «Ставка ВГК» я также придерживался этой же цели.

Раскрывать работу Ставки ВГК в большем объеме считаю нецелесообразным. Предложение собрать с других глав материал об отдельных элементах работы Ставки ВГК, безусловно, заманчиво, и оно обогатит главу, но в то же время серьезно обеднит остальные главы. Поэтому делать это не следует.

2. В пункте втором предлагается раскрыть вопросы работы Ставки в их исторической последовательности. Этого делать в моей книге не следует. Как работала Ставка в начале войны, когда председателем ее был С. К. Тимошенко, вполне достаточно сказано в главе «Начало войны». Критика принятых и непринятых решений также дана в этой главе. Специального решения Ставки на стратегическую оборону не было. Она сложилась в результате неблагоприятной для нас обстановки на всех оперативно—стратегических направлениях. Процесс принятия решений Ставки одинаковым не был. Каждое ее решение вытекало из сложившейся обстановки и наших возможностей.