Константин Гордиенко - Чужую ниву жала (Буймир - 1)

Маланка ходила,

Василечки рвала.

Василечку-батьку,

Пусти мене в хату...

Песня нарастала, затихала, тягучая, жалобная, улетая в зимнюю ночь, и с песней улетала девичья воля. Подруги пришли развлечь Орину, а вместо этого надрывают ей сердце. Орина спряталась, чтоб не видели ее плача, не знали ее горя.

В кожухе, крытом синим сукном, с сивым воротником, в сивой смушковой шапке - жених хоть куда! - Яков Калитка крадется под плетнями. Глаза его при луне блестят, как у блудливой собаки. Он чуть не испугал Марийку, когда поманил, - выведывает, что делает сестра. Судьба Якова решается...

- Плачет, - неприязненно ответила девочка.

- С чего? - с тревогой в голосе спросил жених.

- Ее батько бил - замуж не хочет идти. - Марийка хмуро блеснула глазами, посмотрела исподлобья, не стала больше разговаривать и не взяла гостинца, что давал Яков.

Сваты тем временем нахваливали сына Калитки, прославляли, предсказывая Чумаковой дочке светлые дни - в богатый двор идет, будет жить в достатке, нужды-горя не будет знать.

Мать Лукия встревожена, обеспокоена этими словами:

- Может, будут корить потом, что Орина не из богатого двора. Еще скажут - с пустыми, мол, руками невестка пришла.

Сваты успокоили: у Калитки хватит, у Калитки все есть, добра полон двор. Не такие люди, чтобы зариться на приданое. В богатстве живут, в почете купаются... Опять-таки родичам старшины всякие послабления - не будут гнать на работы. Могут быть поблажки в податях, мало ли что еще...

Сваты всего не высказывали, какие выгоды ждут родичей старшины, да каждому опытному человеку понятно: и лучшее дерево перепадет - сосна, дуб, и лучшее поле аренды достанется. Состоятельный родич при власти из всякой беды вызволит, деньги, зерно у него в руках - всего не перескажешь, что запало в голову Чумаку. Кого только не привлекут такие радости. "Сват старшины пошел", - станут говорить про Чумака. На сходе он уже не последний, подаст голос, - уж его везде будет слышно... Лукия размечталась о своем: среди хозяек станет и она не последней, будет со знатными людьми знаться, по гостям ходить. Кто мог думать, что такие важные люди придут в хату есть, пить, разговаривать с хозяевами как с равными?

Люди, словно завороженные святочной щедривкой, прислушивались затаив дыхание. Слова песни лились прямо в душу, наполняли праздничным чувством.

...Чумаки iдуть, по рибi несуть...

...Пахарi iдуть, по хлiбу несуть...

...Крамарi iдуть, по сукну несуть...

Бог йому дав, ой бог

Йому дав умную жону,

Веселися, хазяїне,

Своему дому...

Лукия не станет расхваливать дочку, пусть люди скажут: девушка послушная, здоровая, работящая, на славу рослая.

Сваты внимательно смотрят на Чумакову дочку, присматриваются: верно, дивчина в силе, в теле, статная, налитая, румяная, как яблоко, полногрудая, рослая, пышная, все переливается в ней, сверкает, любо глянуть...

Пригладив короткими пальцами кудрявую голову, Мамай спрашивает у хозяина:

- А все ж таки, что вы дадите за своей дочкой в Калиткин двор?

Чумак хмурится, мнется, взвешивает, тяжело раздумывает. Собирается с духом:

- Полдесятины...

- Еще?

- Теленка.

- Еще?

- Трех овец.

- Еще?

У Орины терпение лопается - не может девушка слышать этого торга. Знает, не с легким сердцем отрывает отец столько добра. Тянется перед Калиткой, на бедный двор не дал бы.

Орина запальчиво спрашивает гостей:

- Вы пришли девушку сватать или покупать корову?

Сваты вылупили глаза. Их даже в пот бросило от дерзкой выходки дивчины. Люди важные, самостоятельные - такого еще с ними не бывало!

Прикрикнул, затопал на дочку Иван Чумак. Ахнула Лукия - неуважительно держится дочка со сватами, срамит непристойным поведением родителей.

Не хочет дочь подчиняться. Упрямая ослушница знает - при людях отец не посмеет ударить ее.

- Недалекий умом ваш Яков.

- Не беда, дочка, у тебя ума хватит на двоих, - ответил Мамай. Знает, что сказать! Всегда посылают сватать опытных в этот тонком, деле.

Орине надоело слушать льстивые речи, снова она перечит:

- Яков хилый парень!..

Крошки уважения нет в девушке к хозяйскому сыну - он и непутевый, и хвастливый...

Отец хотел было снова напуститься на дочку. Но Мамай поднял мясистую руку, выразительно посмотрел, и отец замолк. С ласковыми словами обращается сват к Орине, хвалит, захваливает Якова Калитку. Мамай не станет кривить душой, опять-таки человек при церкви служит, всем миром выбран.

- Он такой, этот Яков... Ноги ему мыть - воду пить...