Янош Бачо - Нацизм. От триумфа до эшафота

СМИРНОВ: Чем подтверждается, что вы были узницей этого лагеря?

ШМАГЛЕВСКАЯ: У меня есть номер, вытатуированный на моей руке (показывает).

СМИРНОВ: Скажите, пожалуйста свидетельница, вы были очевидцем отношения эсэсовцев к детям в Аушвитце?

ШМАГЛЕВСКАЯ: Да.

СМИРНОВ: Я прошу вас рассказать об этом.

ШМАГЛЕВСКАЯ: В то время, когда больше всего евреев уничтожалось в газовых камерах, вышло распоряжение, что детей будут бросать в печи крематория или в ямы крематория без предварительного удушения их газом.

СМИРНОВ: Как следует вас понимать: их бросали в огонь живыми или перед сожжением их убивали другими способами?

ШМАГЛЕВСКАЯ: Детей бросали живыми. Крик этих детей был слышен во всем лагере…»

В связи с этим стоит еще заслушать показание одного из самых старых узников лагеря, Филиппа Мюллера из Вагсердахей, о начальнике крематориев Молле.

«Летом 1944 года прежнего начальника СС заменили палачом из СС Моллем. Молль все реорганизовал и даже велел выкопать ямы для сожжения трупов. Если работы было много, то он сам помогал бросать трупы в яму: он засучивал рукава и работал за двоих. Этот фанатик — сумасшедший нацист, он не пил и не курил, много раз заявлял, что приказ есть приказ и что, если фюрер приказал бы, он сжег бы собственных жену и детей.

Его единственной страстью были зрелище человеческой крови и стрельба, а любимым развлечением — игра с детьми матерей, ожидающих смерти. Улыбаясь, он подходил то к одной, то к другой матери, целовал ее ребенка, давал ему кусочек шоколада и уносил ребенка, обещая, что принесет его сейчас же обратно. Однако вместо этого он нес его к горящим кострам и заживо бросал в горячий человеческий жир, текущий в канаве вдоль костров. Он повторял это много раз в день и затем вслух заявлял: «Сегодня я сделал достаточно для родины!» И как человек, хорошо сделавший свое дело, просил ужин у своего слуги, военнопленного француза. В свободные часы он ходил ловить рыбу на Вистулу».

Неизмеримый цинизм и почти непостижимую бесчеловечность служащих здесь рядовых эсэсовцев и офицеров лучше всего можно почувствовать по показанию, которое дал начальник комбината смерти Аушвитц-Биркенау Рудольф Гесс в краковской тюрьме.

«Многие матери прятали своих младенцев под груду белья в помещении для раздевания. Члены отряда СС особенно наблюдали за этим и уговаривали таких женщин до тех пор, пока те не начинали верить их обманчивым словам и не брали с собой детей. Я наблюдал, что женщины, которые подозревали или знали, что их ожидает, несмотря на смертельный ужас в глазах, пересиливали себя, шутили с детьми, чтобы только как-нибудь их успокоить. Однажды ко мне подошла женщина и, указывая на своих четверых детей, которые послушно шли, держа друг друга за руки, спросила: «Что вы можете ответить на то, что убиваете этих красивых, милых детей? У вас нет сердца!» В ее глазах сверкала ненависть. Затем спокойно, даже не глядя больше на меня, она переступила порог газовой камеры. Иногда, когда женщины раздевались, разыгрывались ужасные картины. Они рвали на себе волосы, вели себя, как безумные, их вопли проникали до самого сердца. В таких случаях конвойные вели их за здание и заставляли их замолчать выстрелом в затылок. Бывало также, что женщины, когда замечали, что члены команды СС уходят из камеры, начинали подозревать, что их ждет в следующее мгновение, и разражались в наш адрес ужасными проклятиями. Я видел, как одна из женщин при закрытии двери газовой камеры, напрягая все силы, бросилась на дверь, чтобы втиснуть своих детей обратно в раздевальню, и, рыдая, кричала: «Оставьте по крайней мере жизнь моим дорогим детям!»

Как начальник лагеря Аушвитц, я был там часто и днем, и ночью, когда трупы вытаскивали из газовых камер и сжигали в печах. Я часами наблюдал, как выламывают изо рта трупов золотые зубы, как стригут волосы женщин. Через маленькое окошечко двери газовой камеры я смотрел, как умирают люди, потому что врачи останавливали на этом мое внимание.

Гиммлер часто посылал в Аушвитц высокопоставленных правительственных чиновников, функционеров национал-социалистской партии и офицеров СС, чтобы они лично видели, как уничтожают евреев в газовых камерах. Некоторые из них, кто до этого очень ратовал за методы, применяемые при уничтожении узников, тихо молчали, когда собственными глазами видели «окончательное разрешение еврейского вопроса». Они спрашивали у меня, как я и мои люди можем постоянно смотреть и выносить такие ужасы. Я всегда отвечал им, что приказ фюрера нужно выполнять с железной последовательностью и что перед этими приказами нужно оттеснить на задний план все человеческие чувства».