Александр Торопцев - Двенадцать подвигов России

На что рассчитывал, демонстрируя мощь войска, король? На панику, конечно же. Паника — убийственна. Опытный полководец знал об этом. Но, поглядывая на стены города, Баторий не мог не удивиться: русские были абсолютно спокойны. В их движениях, в вялых перемещениях по стенам чувствовалась силища могучая и не всем понятная. Перед псковичами проходило лучшее войско Европы, стотысячное, оснащенное современной техникой, возглавляемое опытнейшими военачальниками. Неужели там, на стенах, этого не понимали?

Несколько часов шла «психическая атака». Она не подействовала на твердолобых русских. Польский король дал приказ начать осадные работы. Воины действовали сноровисто, как на показательных учениях. Но как только они подошли к городу, оттуда грохотнули пушки. Стреляли русские очень метко. Снаряды десятками и сотнями срывались со стен и летели на головы врагов. Это озадачило короля, он приказал воинам маневрировать по лесным массивам. Но и в лесах настигали чужеземцев тяжелые русские ядра, размером с голову.

Подальше от жерл пушек Баторий разбил свой стан. Ночью псковичи разгромили его — пушкари у русских были всевидящие. Пришлось королю отойти от города подальше.

Псков защищали десять тысяч обученных ополченцев, семь тысяч стрельцов и конницы и практически все жители города. Руководил обороной князь Иван Петрович Шуйский. Его первым помощником являлся главный воевода города Василий Федорович Шуй-ский-Скопин. Им, в свою очередь, помогали воеводы и князья — все из рода Рюриковичей. Огромная роль отводилась дьяку пушечного приказа Терентину Лихачеву. Он обеспечивал пушки порохом и ядрами. Дьяки Сульмен Тимофеевич Булгаков и Афанасий Викулин сын Малыгин отвечали за хозяйственные дела. Самый важный участок обороны между Покровской и Свинусской башнями возглавлял храбрый князь Андрей Иванович Хворостинин.

Первый штурм города, отчаянный и драматичный, окончился для Батория неудачно. Он потерял пять тысяч человек убитыми, более десяти тысяч — ранеными. У русских погибло восемьсот шестьдесят три человека, получили ранения тысяча шестьсот двадцать шесть человек.

На следующий день русские принялись восстанавливать разрушенные стены, а Стефан Баторий созвал совет. Его военачальники выглядели обескураженно. Многие ещё не остыли от битвы, многие разуверились в том, что Псков вообще можно взять, но Баторий отступать не привык. Он заготовил несколько сюрпризов для русских и хотел с помощью какой-либо хитрости взять город.

Чужеземцы решили прорыть под Псков девять подкопов. Русские разгадали план, перехватили все подкопы. Подземная война закончилась. Еще до этого псковичи отказались от предложения польского короля сдаться в плен. Выгоды он обещал немалые. Псковичи, за последние три четверти века натерпевшиеся от центральной власти, наотрез отказались ото всех льгот и благ.

Началась война огненная. Целый день в город летали калёные ядра. Они поджигали дома, здания, сооружения, но жители быстро тушили пожары: работали стар и млад. Никому из них польские льготы были не нужны.

В октябре в бой пошли каменотесы, мужики жилистые, сильные. Ночью они пробрались с инструментами и щитами к стене, принялись за работу, надеясь разрушить стену, завалить огромный кусок ее в воду. Баторий готовил для прорыва ударную группу, но вдруг увидел на фоне стены болтающихся на огромных крюках каменотесов. Кто-то из них поддет был крюком за бок, кто-то — за живот, кого-то крюк подхватил за грудь — и трепыхались они в воздухе, кричали, прощались с жизнью.

Тогда же, в конце октября, в войске Батория впервые дал знать о себе голод. Попытка разжиться в Псково-Печорском монастыре продуктами, порохом и ядрами не увенчалась успехом. Монахи выстояли. Воины польского короля вернулись под Псков: туда они прошли 56 километров, оттуда — 56 километров. Голодные.

5 ноября чужеземцы перешли от активных боевых действий к осаде.

«Русские при осаде городов не думают о жизни, — скажет позже с восхищением Стефан Баторий послу папы римского Антонио Поссевино, — хладнокровно становятся на места убитых или взорванных действием подкопа и заграждают пролом грудью, день и ночь сражаясь; едят один хлеб, умирают с голоду, но не сдаются».

Пришли холода. А вместе с ними увеличилось недовольство воинов, особенно наемников. Когда-то, лет тридцать до осады Пскова, Михалон Литвин написал в своем трактате: «…Московитяне не готовят в войско наемников, которые когда-нибудь уйдут из их земли, и не расточают деньги на них, но стараются поощрять своих людей к усердной службе, заботясь не о плате за службу, но о величине их наследства».