Владимир Литвиненко - Подлинная история СССР

Далеки от истины и утверждения антисоветчиков в том, что большинство политзаключенных в СССР были осуждены «ни за что». Вот что пишет по этому поводу в своих воспоминаниях, опубликованных в журнале «Наш современник» (№ 11, 2000 г.), Никифоров С. Н., послуживший прообразом Руськи Доронина в романе А. Солженицына «В круге первом» [5] В романе Солженицын представляет Руську Доронина антисоветчиком, который получил по доносу 25 лет лагерей «ни за что». На самом деле Никифоров был осужден на 10 лет, из которых отсидел 8. И осужден он был за дело: вместе с приятелем он направил в американское посольство письмо, как говорилось в обвинительном заключении, «злостного антисоветского содержания от имени якобы существующей подпольной партии». В письме сообщалось, что их партия ставит задачу свержения советской власти. Никифоров с приятелем пытались встретиться с американцами «для получения указаний и практической помощи в борьбе против СССР», но американцы сами передали их письмо на Лубянку. : «…За восемь лет заключения я невиновных не встречал. При знакомстве все говорят, и я говорил, что посажены ни за что. А познакомишься поближе, узнаешь: или служил в немецкой армии, или учился в немецкой разведшколе, или был дезертиром…». Подобное положение было и мордовском лагере для политзаключенных, в котором отбывал наказание писатель К. Ф. Ковалев, осужденный в 60-х годах за протесты против преследования участников выступлений новочеркасских рабочих в 1962 году. Вот и получается, что процент сидевших «ни за что» политических заключенных был в послевоенное время незначителен (в пределах 2 %).

Возможно, до войны в 30-х годах невинно осужденных было больше, но реальная картина неизвестна, потому что серьезных исследований на эту тему не было. По имеющимся сведениям, появляющимся в печати, можно лишь ориентировочно предположить, что «ни за что» сидело не более 10 % политзаключённых, т. е. ежегодно в ГУЛАГ поступало не более 7–8 тыс. невинно осужденных политзаключённых.

Кроме того, по данным В. Н. Земскова, в 1934–1940 гг. в лагерях содержалось от 3,5 до 7,3 тыс. заключённых, приговорённых к высшей мере, смертная казнь которым была заменена лишением свободы на сроки от 10 до 15 лет. Подобные факты, а также большие нестыковки, выявленные Михаилом Поздновым, между численностью осужденных в 1937–1938 гг. по политическим мотивам и количеством реально поступивших в места лишения свободы наводят на мысль, что действительное число расстрелянных по политическим мотивам, возможно, было примерно вдвое меньше числа проговоренных к смертной казни — 300–350 тыс. чел. [6] Препятствий для установления точного числа расстрелянных по политическим мотивам в СССР я не вижу. Думаю, что можно также выяснить, какая часть из них невинно пострадала и от кого: от Сталина или его врагов. Для выяснения этого нужны лишь желание и воля власти. Но их-то как раз и нет. , т. е. в среднем 9–11 тыс. чел. в год.

Более сложен и запутан вопрос о соотношении виновных и невиновных среди расстрелянных за контрреволюционные преступления. Меры наказания за эти преступления в 30-х годах устанавливала статья 58 «Контрреволюционные преступления» (табл. 3.1.) Уголовного Кодекса РСФСР, действовавшего с 1926 года. Антисоветчики считают, что почти все казненные по статье 58 УК РСФСР были невинными «жертвами кровавого режима» [7] Дело дошло до того, что в 1996 году был реабилитирован командир 15-го кавалерийского корпуса войск СС немецкий генерал-лейтенант Гельмут фон Панвиц, повешенный в 1947 году по приговору Верховного суда СССР. Только через пять лет, в 2001 году, решение о реабилитации фон Панвица было отменено. . Но это не соответствует реальному положению дел.

Всех казнённых по статье 58 можно разделить на несколько групп.

Во-первых , это непримиримые враги советского государства, с оружием в руках боровшиеся с ней: бывшие белогвардейцы вроде генералов Краснова и Шкуро, басмачи, кулаки, бандеровцы, «лесные братья» и т. д.

Во-вторых , Уголовный Кодекс РСФСР, действовавший в 30 годах, относил к контрреволюционным преступлениям и ряд государственных преступлений (см. табл. 5.1), карающихся в любом государстве: измена Родине, шпионаж, насильственный захват власти, диверсии и др. [8] Суровость наказания зависит от внутри- и внешнеполитической обстановки. В 30-е годы в условиях враждебного окружения и реальной угрозы войны за перечисленные государственные преступления в СССР предусматривались жесткие меры наказания, в том числе смертная казнь. После Великой Отечественной войны, когда СССР стал сверхдержавой, смертная казнь в стране была вовсе отменена и не применялась с 1947 года по 1951 год. К этой, самой многочисленной группе казненных относятся изменники Родины (генерал Власов, его сподвижники и другие перешедшие на сторону врага военнослужащие Красной Армии, полицаи, участвовавшие в карательных операциях и др.), шпионы, которых было немало, потому что СССР в предвоенные годы был объектом пристального внимания со стороны спецслужб многих государств, участники вооруженных выступлений против советской власти, ярые националисты и сепаратисты, деятельность которых угрожала территориальной целостности страны, а также руководители и участники различных заговоров с целью свержения советского правительства, насильственного захвата власти и реставрации капитализма [9] По поводу этой категории расстрелянных обычно антисоветчики саркастически ухмыляются: как, мол, можно верить, что к реставрации капитализма стремились те, кто занимал высокие посты в советском государстве? А кто, интересно, реставрировал капитализм в республиках бывшего СССР? Да те же, кто был у власти в СССР: бывшие члены и кандидаты в члены Политбюро ЦК КПССС Ельцин, Назарбаев, Алиев, Ниязов, Бразаускас и др. Было бы наивным думать, что в 30-е годы не было подобных деятелей, мечтающих трансформировать власть в большую собственность. .