Владимир Литвиненко: Подлинная история СССР

В своей книге, стремясь написать подлинную историю СССР, я решил действовать по принципу «от противного»: вначале привести высказывания и утверждения об определенном периоде нашей истории противников советской власти, а затем показать, опираясь на цифры и факты, как все было на самом деле.

Итак, начнём с индустриализации страны. Причины форсированной индустриализации СССР в 30-х годах прошлого века антикоммунисты видят в большевистской идеологии, милитаризме советского руководства, непомерных амбициях и самодурстве Сталина.

Игорь Бестужев-Лада по этому поводу пишет: «Как и всякий новый диктатор… он (Сталин. — В. Л. ) вознамерился повысить свой престиж каким-то значительным политическим нововведением…» Авторы учебника по истории России (Волабуев О. В. и др. История России. XX век: Учебник для общеобразовательных учебных заведений) объясняют отказ страны от нэпа тем, что эта политика не укладывалась во взгляды Сталина. Эту же причину отказа от нэпа называет бывший высокопоставленный функционер ЦК КПСС Валентин Фалин в интервью журналу «Экономические стратегии» (№ 8, 2008 г.). Он уверяет, что «нэповская модель не вписывалась в замешенные на мессианстве наклонности И. В. Сталина, в его представления о темпах и императивах дальнейшего развития». В книге Лойберга М. Я. «История экономики» утверждается, что «решающую роль (в выборе пути модернизации экономики. — В. Л. ) играло стремление большевистского руководства немедленно создать современную военную промышленность и тем самым повысить политический вес России, ввести ее в состав супердержав». Директор Института экономики переходного периода, поганый внук славного деда, Егор Гайдар в статье «Цена сталинской индустриализации» пишет: «Милитаризм, приоритет развития военной промышленности, аномально высокая доля военных расходов в ВВП — именно это ставится во главу угла сталинской индустриализации». Кандидат технических наук А. Хомяков в статье «Дело академика Стечкина и дело „Промпартии“», опубликованной в журнале «Новый мир», тоже уверяет читателей в милитаризме советской власти. Он пишет: «Научно-хозяйственная доктрина Советского Союза была связана с военными приготовлениями. Поэтому никакие народнохозяйственные инициативы Стечкина с его газовыми турбинами для мирного транспорта, заводскими лабораториями, экономичными и экологически безопасными двигателями и все прочее власть не интересовали…».

В действительности отказ советского руководства от нэпа и переход к политике индустриализации определялся не идеологическими причинами и субъективизмом Сталина, а соображениями национальной безопасности.

С одной стороны, индустриализацию подтолкнуло резкое осложнение в 1926–1927 гг. внешнеполитической обстановки вокруг СССР. В 1926 г. после переворота в Польше к власти пришел ярый враг СССР Юзеф Пилсудский. В мае 1927 г. Великобритания, обвинив СССР в подрывной деятельности, разорвала дипломатические отношения с СССР и перешла к прямым угрозам объявления войны. Опасность войны для СССР стала реальной. Уже даже начала складываться коалиция европейских стран, готовых воевать с СССР.

С другой стороны, новая экономическая политика, сыграв положительную стабилизирующую роль после гражданской войны, к концу 20-х годов исчерпала свои возможности. Американский исследователь российской экономики того периода М. А. Левин констатирует: «Россия вроде и восстановила после войны экономику, вроде и размахнулась, но… до уровня 1913 г., — а к 1928 г. пришла с устаревшим оборудованием. Россия бежала от отсталости, но отсталость неумолимо гналась за ней».

В самом деле, к 1928 г. российская экономика отставала от экономик западных стран больше, чем в 1913 г. (см. табл.1.1).

В промышленном отношении к 1928 г. отставание СССР (по сравнению с царской Россией) даже от проигравшей в Первой мировой войне Германии увеличилось почти на треть, а от США — практически вдвое. Продолжая нэп, страна никогда бы не приблизилась к уровню развитых мировых держав: рост основных производственных фондов, как показало моделирование, проведенное в 1989 г., был бы при этом в интервале 1–2 % в год, что только бы увеличило отставание СССР от Запада.