Филипп Эрланже: Резня в ночь на святого Варфоломея

Как всегда бывает, задуманное стало лишь бледной копией той бойни, что случилась на самом деле. Резня протестантов, которая произошла в Париже, а затем волнами прокатилась почти по всей Франции, потрясла современников. Авторитет монархии, допустивший подобное злодеяние, пошатнулся. Борьба между протестантами и католиками возобновилась еще с большей силой и продолжалась вплоть до 1598 г. Прекратить ее смог только политик, сумевший максимально удачно воспользоваться междоусобицами, дождавшись гибели основных действующих лиц и благоприятной внешнеполитической ситуации, — Генрих Наваррский. Он и основал новую династию французских королей — династию Бурбонов.

В своей книге Филипп Эрланже шаг за шагом восстанавливает события, которые произошли в столице французского королевства в ночь с 23 на 24 августа 1572 г., пытаясь заставить заговорить основных персонажей и определить степень их участия и ответственности в трагедии Варфоломеевской ночи, а также ответить на вопросы, насколько во власти совместимы честь и предательство, личные интересы и общественное благо.

Переведенная на английский и немецкий языки, «Резня в ночь на Святого Варфоломея» является своего рода продолжением и недостающим звеном к предыдущим книгам этого автора, выпущенным издательством «Евразия» в 2002 г. и посвященным гражданским войнам во Франции, — «Диана де Пуатье» и «Генрих III». Мы сочли возможным привести в приложении ряд документов, отсутствующих в оригинальном издании, но весьма дополняющих общую картину событий Варфоломеевской ночи.

Карачинский А. Ю., Шишкин В. В.

После того как Людовик XI осуществил первую королевскую революцию, 1 1 Вторую начал Ришелье, а завершил Людовик XIV. Третья, с запозданием предпринятая Людовиком XV в 1771 г., оборвалась три года спустя, в связи с его смертью. торжество которой предстояло обеспечить его дочери — Великой мадам (Анне де Боже), 2 2 Анна Французская (1461–1522), в замужестве герцогиня де Бурбон-Божё, управляла Францией в малолетство своего брата Карла VIII, продолжая политику политической централизации королевства. произошло рождение французской нации, которая осознала свое единство. Города вышли из той изоляции, в которой пребывали в течение столетий. Париж восстановил свой престиж столицы, утраченный в ходе Столетней войны. Классы, в особенности буржуазия, осознали себя от края и до края страны. Все множившиеся ярмарки содействовали исключительному взлету коммерческих отношений.

Если ремесленные цеха превратились в своего рода феодальную собственность, то объединения подмастерий при поддержке религиозных братств привели к развитию мощного движения наемных работников по защите своих интересов и взаимопомощи. Одна из мастерских в Сорбонне установила первый из печатных станков, призванный распространять свободомыслие. Французы почувствовали себя менее одинокими. Столетие гражданских войн и анархии привело к тому, что они полностью передоверили свои «свободы и вольности» королю, но от него исходило, охватывая всю страну, неведомое ранее притяжение. Сплотившаяся вокруг своего монарха, страна эта была великой. Эта централизация, это военное могущество, эта, наконец, покорившаяся знать привели к процветанию и единству. Франция, над которой, казалось, раздался погребальный звон в 1422 г., когда был подписан договор в Труа, 3 3 Согласно условиям этого договора, подписанного королевой Изабеллой Баварской от имени безумного Карла VI, Франция по сути признавала себя побежденной и лишенной суверенитета (Столетняя война с Англией, 1337–1453). доминировала в христианском мире в 1494 г. Именно тогда она впервые, не считая эпохи крестовых походов, вывела войска за свои рубежи и вмешалась в жизнь других стран. Итальянские войны (1494–1559), несомненно, обошлись недешево, отняли уйму людей и денег, не принеся никакой осязаемой пользы. И тем не менее они не были безумной авантюрой, как часто провозглашается. Италия была ставкой, которую разыгрывали испанцы, немцы и турки. Ее покоритель получил бы гегемонию. Франция, воодушевленная, крепкая и при этом весьма уязвимая, испытывала потребность улучшить свои позиции и утвердиться на берегах Средиземного моря, которое оставалось центром Западного мира. После ряда успехов и поражений победа при Мариньяно привела эту политику к эфемерному триумфу (1515). Франциск I, который в двадцать лет надел корону, стал арбитром Европы. Но Европа уже не походила на ту, какой она была при Людовике XI. Возвысились другие могучие державы: Англия, покончившая с гражданскими войнами и также сплотившаяся вокруг династии Тюдоров; Испания, окончательно освобожденная от ислама, объединенная, открывающая неизвестные моря, завоевывающая новые земли. Уже властелин Фландрии и Франш-Конте, наследник королевств Испанского и Неаполитанского, габсбургских земель, а вскоре и кандидат в императоры, молодой Карл Австрийский принялся «создавать в одиночку коалицию», роковым образом направленную против Франции. Он поставил перед собой цель стать Цезарем, эталоном своего века, подобно тому как Александр Македонский был кумиром в средние века. О том, чтобы сравняться с Цезарем, мечтал и Франциск I (кстати, мать его так и называла).