Филипп Эрланже - Резня в ночь на святого Варфоломея

Когда Наваррский король все выслушал, он вернулся к себе, где пребывал в большой печали и задумчивости, предвидя великие бедствия для своего брата-короля и других, и его жена настолько упорно его расспрашивала, что он немедля открыл ей, что замышляет означенный адмирал; и когда она это услышала, после многих увещеваний воздержаться от того, чтобы запятнать руки кровью короля, его шурина, она, не откладывая, сообщила все королю и королеве, его матери.

Итак, в день Св. Варфоломея, 24-го сего месяца в час ночи, вступив в дом упомянутого адмирала, герцог Гиз, д'Омаль, шевалье д'Ангулем и другие, сопровождавшие их, вошли в спальню означенного адмирала, где адмирал со своими людьми пытался обороняться, но быстро потерпел поражение. Видя это, адмирал вернулся к своей постели, прикидываясь мертвым, но был вытащен оттуда за раненую руку. Когда господи Кузен 154 154 Коссен, капитан гвардии Карла IX. решил бросить его сверху из окна вниз, он уперся стопой в стену, по какой причине названный Кузен ему сказал: «Вот как? Старый лис, значит, Вы прикинулись мертвым?» С этими словами он выглянул во двор дома, где ждал герцог Гиз, которому он сказал: «Глядите, сударь, вот изменник, который сжил со свету Вашего отца». Когда это выслушал указанный Гиз, кузен приблизился к адмиралу и бросил ему такие слова: «Вот что, злодей; я не совершу угодного Богу, если запятнаю руки твоей кровью» и, ударив его ногой, отступил от него. Немедленно подошел некто, выстреливший адмиралу из пистолета в голову. После этого его на решетке поволокли по городу. Один дворянин отсек ему голову ножом и, воздев на острие своей шпаги, нес по городу, крича: «Вот голова злодея, который принес столько бед Французскому королевству!» И когда людям из Парламента было поручено отыскать тело названного адмирала, чтобы исполнить старый приговор, вынесенный ему во время смут, он был растерзан так, что никто потом не смог отыскать ни кусочка. Если бы помедлили четыре часа, адмирал сделал бы с означенными принцами то, что они с ним сделали, и убил бы короля и его высочайших братьев. И в тот же миг явились к дому Ларошфуко, где сделали то же самое, и со всеми другими, кто попал им в руки, и убили Брикемо, маркиза де Реца, Леспондийанов, 155 155 Два имени, неразборчиво приведенные у Гоминкура. Чит.: Рье и Пардайан. Телиньи, и 62 самых важных из дворян, каковые были выволочены на улицу. И тогда же католики громили всех гугенотов данного города и раздевали их и бросали в реку. Также и гвардия короля прошла по городу и входила в дома гугенотов, убивая их и приканчивая столь ловко, что немного времени спустя они истребили более трех тысяч. Самые важные из дворян были брошены в шахты Клер, куда бросают падших животных.

В Руане было убито 10 или 12 сотен гугенотов; в Мо и в Орлеане от них избавились полностью. И когда г-н де Гомикур готовился в обратный путь, он спросил у королевы-матери ответа на свое поручение: она отвечала ему, что не знает никакого иного ответа, кроме того, который Иисус Христос дал ученикам, по Евангелию от Иоанна, и произнесла по-латыни: «Ite et nuntiate quo vidistis et audivistis; coeci vedent, claudi ambulant, leprosi mundantur» 156 156 «Идите и возвещайте, что видели и слышали; слепые видят, хромые ходят, прокаженные исцеляются». — Лат. и т. д., и сказала ему, чтобы не забыл передать герцогу Альбе: «Beatus, qui поп fuerit in me scandalisatus», и что она всегда будет поддерживать добрые взаимные отношения с католическим государем.

(Publ. par Gachard dans les Bulletins de VAcademie royale de Belgique, 1842, t. IX, lre partie.)

Воскресенье 24 августа было днем Святого Варфоломея. Король сказал ночью своему брату, герцогу Анжуйскому: «Сегодня я хочу доказать, что я — король Франции, ибо доныне я не был королем. На исходе этого дня я хочу начать отсчет дней моего царствования».

Примерно к двум часам утра он собрал дворцовую гвардию, из которой сотню оставил себе, пятьдесят шесть человек передал герцогу Анжуйскому и пятьдесят — герцогу Алансонскому, которые были в сговоре с ним. От всех он потребовал принести присягу и ждать дальнейших приказов под угрозой телесного наказания.

Первым делом герцог Анжуйский взял с собой всех швейцарцев и лучников, чтобы вести их к пяти или шести часам утра к жилищу адмирала, ибо герцог де Гиз отдал приказ так, как если бы ему предстояло схватиться с врагом.

Затем французы ворвались в дверь, которую защищали восемь гвардейцев, стали с ними биться и отогнали их, затем вновь заперли дверь. В схватке одного из них убили. Швейцарцы налетели на двери и вышибли их алебардами. Герцог де Гиз кричал тем, кто бился внизу в доме, чтобы бросали оружие или их всех продырявят.