Владимир Грусланов - Шпага Суворова

Желание разгадать секрет шкатулки усилилось.

Но как добиться успеха? Почему-то меня навязчиво преследовала одна мысль, от решения которой зависело открытие тайника. Мне казалось, что надо представить себе, каким движением владелец открывал крышку. В этом заключалась, на мой взгляд, отгадка. Я стал почти ясно представлять себе, как он быстро подходил к шкатулке, клал обе руки на крышку и слегка нажимал пальцами. "Вот так именно он и действовал", - думал я. Не попробовать ли и мне этот прием?

Сказано - сделано.

В тот же момент раздался треск, и с тихим шорохом отделилась передняя планка. Это было так неожиданно, что я даже отшатнулся.

В открывшемся тайнике лежал завернутый в белый лоскут пакет.

"Это сон!" - промелькнуло в голове.

Протирая глаза, я проверял, сплю или бодрствую.

Потребовалось несколько секунд, чтобы до меня дошла простая мысль: "Нужно протянуть руку и взять находку. Так просто!" И все же рука не поднималась...

Но еще мгновение - и пакет вынут.

В лоскуте материи лежали пожелтевшие документы и огневой позолоты военный крест. На лицевой стороне креста сверкали слова:

"Измаил взят декабря 11 1790"

Самая буйная фантазия не могла придумать ничего более желаемого.

Наградной крест за взятие Измаила долгие годы пролежал в шкатулке. Он, конечно, положен туда тем, кто носил эту заслуженную награду, полученную за отвагу при штурме русскими войсками сильнейшей турецкой крепости.

Шкатулка приобрела музейную ценность.

Теперь надо просмотреть документы.

А вдруг там какая-нибудь записка, сводящая на нет все мои догадки?

Нет, нет! Бумага старинная, с желтизной.

Я развертываю один документ. И первое, что бросается в глаза, подпись, единственная в своем роде по начертанию.

Мелкие бисеринки букв с опрокинутым над первым словом "С", длинный, полуизогнутый, словно турецкий ятаган, хвост буквы "р" и по-суворовски неожиданно спокойное, округлое законченное большое "Р" в слове "Рымникский".

Подле подписи стояла сургучная печать Суворова.

Надо знать, что личную печать Суворов ставил только под очень важными документами.

В пожелтевшем от времени документе, написанном мелким почерком, сообщалось:

"Бугского, Егерского корпуса подпорутчик Петр Брандгаузен, проходя с усердием и ревностью течение службы, приобрел особливое к себе уважение подвигом своим при взятии приступом крепости и города Измаила и истреблении там многочисленной армии турецкой в одиннадцатый день декабря прошлого, 1790 года".

Далее указывалось: о подвиге "подпорутчика" Суворов донес рапортом императрице Екатерине. Последовал указ "...о пожаловании ему, П. Брандгаузену, преимущества, уменьшением трех лет из срочного времени к получению Ордена Военного".

Читая этот документ, я вспомнил рассказы историков о беспримерном подвиге русских воинов при взятии Измаила.

Изнуренные осеннею непогодой, болезнями, недостатком продовольствия и снарядов, русские войска отступали от Измаила, когда Суворов прискакал к армии. При нем находился только один казак-ординарец.

Надвигалась зима. Полководец спешил выполнить приказ. Его полки стремительным маршем шли вслед за своим командиром.

"Вернуть к Измаилу все войска!" - приказал он.

Суворов, в сопровождении одного только казака, объехал прилегающую к крепости местность и все осмотрел. Крепость занимала в окружности десять верст и, составляя треугольник, примыкала одною стороной к Дунаю. Здесь ограждала ее каменная стена. С двух сторон с суши тянулся земляной вал до пяти саженей вышиною, со рвом в пять саженей глубиною и в шесть шириною. Вода заполняла ров на три четверти.

Двести пятьдесят пушек и тридцать пять тысяч гарнизона охраняли крепость Измаил. Над осажденной армией начальствовал трехбунчужный, испытанный в боях, храбрый и способный турецкий генерал Айдозли-Магомет-паша.

Приезд Суворова сразу же окрылил русские войска. Настроение поднялось. В полках послышались песни.

- Штурмовать будем! - раздавались уверенные голоса.

Суворов стал готовить войска к штурму. Он сам объезжал полки, беседовал с солдатами, вспоминал старые победы.

Верстах в пятнадцати от крепости Суворов приказал насыпать такой же вал, каким турки окружили Измаил, а перед валом вырыть широкий и глубокий ров и наполнить его водой.

Каждую ночь Суворов водил свои полки на штурм учебного вала. Пушки стреляли в штурмующих холостыми зарядами. Солдаты забрасывали ров заготовленным во множестве фашинником, ставили штурмовые лестницы и под "огнем неприятеля" взбирались по ним на вал. Все происходило так, словно кипел настоящий бой.