Петр Губанов - Путь в Колу

- Его королевское величество готово снарядить этой зимой несколько судов и высадить английские гарнизоны в Коле и Архангельском городе, в Холмогорах и Вологде, - объявил коммодор. - Весной Англия окажет помощь Ярославлю, Казани и Астрахани, - невозмутимо добавил он.

"Эк куда хватил!" - удивился Алексей Петрович.

- За милость, оказанную королем, воинскую помощь всю морскую торговлю с Русией надлежит передать нам, а голландцев, датчан и шведов более не допускать в русские порты на Мурмане и Белом море, - излагал условия оказания военной помощи английский коммодор.

- Какая нужда Казани и Астрахани в аглицких солдатах? - удивился воевода.

- На востоке у Русии тоже есть враждебные племена, - пояснил Джемс Виллоби.

- Персы искони торговлю с нами ведут, с мордвой, чувашами и черемисами Русь в мире пребывает, татар усмирил царь Иван Васильевич накануне того благословенного года, когда аглицкой короны капитан Ричард Ченслер прибыл из Холмогор в Москву и доставил государю Всея Руси грамоту от короля Эдуарда, - вежливо возразил Алексей Петрович.

- Это весьма досточтимое и памятное событие и для Русии и для Англии, - оживленно проговорил Джемс Виллоби. - В нашей же семье оно памятней, чем кому-либо другому. Начальником той экспедиции был мой дед сэр Гуго Виллоби.

Отец Алексея Петровича в бытность свою служил в государевом Посольском приказе. Он и рассказал сыну о снаряженном в Бристоле караване из трех судов, которым надлежало, обогнув Норвегию, выйти в Ледовитый океан и продолжить путь в Китай. В тумане севернее Нордкапа корабли разлучились. Адмирал Гуго Виллоби добрался до Новой Земли, но льды заградили ему путь, и он пристал к лапландскому берегу в устье реки Ворсилы. Сэр Гуго Виллоби погиб вместе с командой флагманского корабля. Не дождавшись адмирала в условленном месте, капитан Ричард Ченслер, как было условлено заранее, взял курс в Белое море. Объявившись послом, он из Холмогор посуху отправился в Москву, и был благосклонно принят Иваном Грозным. Это положило начало торговли России с Англией.

"Дорого обойдется России такая помощь, - в беспокойстве подумал Кольский воевода. - Спереди - литовцы да ляхи, сзади - англичаны. И дыхнуть невмоготу станет".

- Воинских людей на Руси предостаточно, - сурово проговорил Алексей Петрович. - А вот оружия да боевых припасов у нас не хватает...

- Но ведь мужики и простолюдины из городов - это не воины, - возразил коммодор. - Их прежде обучить воинскому искусству надобно... На короля же свейского Карлуса надежда плоха: ему нужны лапландские земли, да и Поморьем он, пожалуй, не побрезгует. Под носом у него датчане закрыли Зунд. Дабы прорубить пошире окно в океан, король Свеи повоевать Колу хочет и весь мурманский берег.

Двоедушие свеев обнаружилось еще в самом начале военной кампании против поляков. А нынче их наглости нет предела: одну за другой стали захватывать союзники северные русские вотчины.

- Найдется и на перевертников управа, - угрюмо произнес воевода. - Но коли доброе дело между государствами нашими сталось, то и жить в мире станем.

- Кола сиречь далеко от Москвы, и так долог путь сюда, что не всякая и птица долетит, - продолжал бархатным голосом Джемс Виллоби. - И худо придется колянам и малому стрелецкому войску, если подступят свеи к острогу с моря либо с суши...

"Не зря коммодор торчит здесь с самой осени, - подумал Алексей Петрович. - Видать, вынюхали что-то люди короля Иакова в Стекольне*".

_______________

* Стокгольме.

- Бог единый и всемогущий над нами: все видит и слышит и в обиду попусту не даст, - уклончиво ответил Джемсу Виллоби воевода.

4

Опечаленный тяжелыми думами, пошагал Алексей Петрович Толстой к Северной башне, что возвышалась на каменистой террасе над морем. Колкий морозный воздух сердито щипал лицо, нахолаживал спину под собольей шубой.

С голого залива дул ледяной ветер, нагнетая сугробы перед заиндевелыми избами посадских людей. На смену белесому короткому дню надвигались свинцовые сумерки, окрашенные в закатный пурпур.

В догорающем свете полярного заката призрачным видением поднялся над черными водами залива непашенный город. С трех сторон защищали его башнезубые деревянные стены. За долгие восемь лет воевода Алексей Петрович привык к нему и полюбил, хотя и не покидали его и острая тоска по прежней развеселой жизни в Коломне, и ожидание чего-то неясного, несбывавшегося.

У входа в острожскую башню воеводу встретил стрелецкий сотник Тимофей Стригалин.