Олег Мороз - Как Зюганов не стал президентом

Ельцин здесь не уточняет, кому принадлежали эти (или похожие) слова о том, что Сосковец довел его избирательную кампанию почти до краха, до катастрофы. Вообще-то требовалась немалая храбрость, чтобы взять на себя роль гонца, приносящего дурную весть, в данном случае — попытаться раскрыть президенту глаза на истинное, весьма плачевное положение дел: до сих пор ведь его уверяли, что эти дела обстоят прекрасно, народная поддержка ширится, рейтинг растет… Кто же был этот смельчак?

В книге американского автора Дэвида Хоффмана «Олигархи: капитал и власть в новой России», вышедшей в Нью-Йорке в 2002 году, читаем:

«…Кто-то должен был сказать Ельцину горькую правду — он больше не популярен. Кто конкретно? Чубайс водрузил портфель на элегантно сервированный стол, открыл и вытащил бумаги. «Борис Hиколаевич, — бесстрашно начал он, — ситуация непростая. Ваш рейтинг — пять процентов!» Президент глянул на бумаги, отшвырнул в сторону: «Полная чушь!» Затем медленно, сдерживая гнев, но сильно покраснев, проговорил: «Анатолий Борисович, надо выяснить, кто подготовил эти рейтинги. Я думаю, они не верны». Он сделал ударение на последних словах — «не верны». Пришла очередь краснеть Чубайсу. Повисла долгая пауза. Затем голос подал Гусинский: «Борис Hиколаевич, все, что ваши люди говорят вам, — это все ложь». Ельцин повернулся и впился взглядом в Гусинского. «А откуда вы знаете, что мои люди говорят мне?» — «Борис Hиколаевич, — ответил Гусинский, — я это вижу по тому, как вы себя ведете. Они дают вам неверные сведения». Еще одна долгая пауза… Однако разговор через пень-колоду, но все-таки продолжился. Банкиры предложили Чубайса в качестве ответственного за ведение избирательной кампании. И ушли, обменявшись на прощание с Ельциным рукопожатием, но так и не поняв, с каким результатом закончилась встреча».

Спрашиваю Чубайса, так ли все было на самом деле.

— В принципе Хоффман прав, — отвечает Анатолий Борисович, — но с одним уточнением: я произнес не одну фразу, а небольшую речь — минут на пять-семь, но очень наступательно. Потом уже меня поддержал Гусинский.

Я бы еще добавил, что в тот момент — в середине марта — рейтинг Ельцина составлял уже не пять, а, как мы видели, 15–17 процентов (думаю, неточность здесь допустил скорее автор книги, а не Чубайс). Но это все равно было примерно на 10 процентов ниже зюгановского рейтинга.

Сам Ельцин, понятное дело, не упоминает о приступе ярости, охватившей его в первые минуты после того, как ему сообщили «пренеприятное известие» (кто не помнит, это из Гоголя, из «Ревизора») о катастрофической ситуации с его избирательной кампанией. Сообщает только, что после неожиданного для него «жесткого разговора» его посетители «предложили использовать в предвыборной кампании весь их ресурс — информационный, региональный, финансовый, но самое главное — человеческий». «Они, — пишет Ельцин, — рекомендовали в штаб своих лучших людей. Тогда и появилась так называемая аналитическая группа, куда вошли Игорь Малашенко, Сергей Зверев, Василий Шахновский, независимый социолог Александр Ослон и другие молодые, сильные аналитики…»

По словам Ельцина, в этот же момент, согласно общему пожеланию его посетителей, свершилось и назначение Анатолия Чубайса руководителем этой аналитической группы. Одним из лидеров президентского избирательного штаба — главным его идеологом и стратегом — стал человек, который, как считает нужным напомнить Ельцин, «буквально за два месяца до этого был в очередной раз с треском уволен из правительства» («в очередной раз группа Коржакова — Сосковца сумела меня с ним поссорить»).

Надо сказать, удар по Сосковцу был тогда нанесен с двух сторон. Параллельно с демаршем, который предприняли Чубайс и олигархи (впрочем, тогда их еще так не называли), весьма резкое письмо с сугубо негативной оценкой деятельности руководителя ельцинского избирательного штаба подготовили эксперты и аналитики при Службе помощников президента.

«Уважаемый Борис Николаевич! — говорилось в нем. — Наше обращение к Вам вызвано глубокой обеспокоенностью ходом подготовки и проведения Вашей избирательной кампании. Наблюдения аналитиков и наши собственные убеждают нас в том, что проблемы кампании упираются в личность и деятельность О.Н. Сосковца.

Ясно, что он не специалист в публичной политике и избирательных технологиях, и это сразу проявилось. Но это не компенсировалось его возможными достоинствами, на которые Вы, видимо, рассчитывали.