Владимир Хабур: Мирное время

Утром начались сборы беженцев в обратный путь. В полдень тронулись. Красноармейцу дали хорошего, выносливого коня. Он ехал впереди каравана, Гулям-Али сидел за его спиной и болтал босыми ногами.

В Каратаге встретили торжественно. Собралась большая толпа, люди обнимались, будто после долгой разлуки. В толпе возвышалась высокая фигура Касым-ака, недавно вернувшегося в кишлак со своим отрядом. Он подошел к спрыгнувшему с коня красноармейцу Файзулло и крепко пожал ему руку, легко снял Гуляма с седла и осторожно поставил на землю.

- Это ты, значит, делегат, - весело сказал он и легонько хлопнул мальчика по спине.

На возвышение поднялся военный с красной звездой на рукаве и заговорил. Дехкане правильно сделали, что вернулись домой. Никто их обижать не будет.

Гулям устал от длинной дороги, ему хотелось есть, а еще больше - спать. За спинами он не видел что делалось у возвышения и плохо понимал, о чем говорит военный, а после него - Касым-ака.

Вдруг он услышал голос своего хозяина.

- Мусульмане, - говорил Арбоб-Салим. - Всякая власть дана богом. Господин эмир прогневил господа, и всевышний послал нам новую власть. Так покоримся и превознесем мудрость и щедрость наших новых правителей. Я человек бедный, но хочу новой власти сделать подарок...

Мальчик подошел поближе и увидел, как Давлят подвел к хозяину двух карабаирских коней из тех шести, за которыми Гулям ухаживал на конюшне Арбоб-Салима.

- Примите все, что у меня есть, - сказал Арбоб-Салим и с поклоном подал повод начальнику красноармейского отряда.

Тот взял повод, пожал руку Арбоб-Салиму и ответил:

- Здесь есть человек, который хорошо использует ваш подарок. Мы передадим этих коней Касыму-Командиру. Пусть его славные джигиты хорошо защищают от врагов родной Таджикистан.

С этими словами начальник передал повод Касыму. Красноармейцы захлопали в ладоши.

Вечером по всему кишлаку носились вкусные запахи, в очагах горел огонь, женщины доили коров и варили шурпу. Мужчины сидели в чайхане у реки и слушали рассказ Касыма-Командира о том, как его отряд встретился у Регара с эмирскими сарбозами, пробиравшимися из Байсуна в Дюшамбе.

Жизнь постепенно налаживалась. Красноармейцы некоторое время находились в кишлаке. Мало-помалу к ним привыкли. В свободное время они помогали дехканам по хозяйству, учили молодежь владеть оружием, вместе пели песни. В кишлаке выбрали первый Совет. Из молодых батраков и пастухов Касым-ака организовал отряд краснопалочников. Командир красноармейцев выдал десяток винтовок и несколько пар сапог. Остальные вооружились чем могли и вскоре ушли из кишлака.

В горах шла свирепая, беспощадная война. Шайки басмачей рыскали вокруг Каратага, налетали на кишлаки. На дорогах лежали трупы лошадей. Горели сухие, как порох, травы. Осыпался на полях неубранный хлеб. Черный дым стоял над разграбленными кишлаками. Невиданно осмелели шакалы, они бегали среди развалин, не обращая внимания на людей. Всюду носились стаи ворон.

В Каратаг нахлынули толпы нищих. Они шли из разрушенных кишлаков, с печальными, тоскующими глазами бродили по улицам, молча сидели у мечетей. Появилось много беспризорных детей. Они воровали в садах груши, таскали на базарах арбузы и дыни.

Вскоре в Каратаге организовали детские ясли и интернат. Всех беспризорных детей приводили в большой двор Тура-Ишана. С ребят снимали лохмотья, смывали грязь, надевали на них новые рубашки, короткие штаны и вели к столу. Детей кормили вкусно и сытно, ухаживали за ними, учили - и они оставались в интернате.

Теперь Гулям, Ашур, Очильды и Давлят все свободное время проводили возле двора Тура-Ишана. Если ворота были открыты, они усаживались на землю и жадно следили за всем, что делалось во дворе. Когда ворота закрывались, мальчики перебирались на глиняный забор и снова наблюдали, шепотом обмениваясь впечатлениями.

Однажды под вечер они, как всегда, подошли к воротам интерната, чтоб занять свое постоянное место. Навстречу им вышел Касым-Командир в коротком халате, затянутом кожаным поясом, на котором висели большой револьвер и шашка в черных ножнах. На голове Касыма-Командира Гулям впервые увидел красную чалму с длинным, спускающимся почти до пояса концом.

Гулям слышал, что Касым-Командир недавно вернулся в Каратаг, но еще ни разу его не видел. Касым теперь стал знаменитым человеком, не было вечера, когда бы во дворах, в чайханах, у Совета, всюду, где собиралась беднота, не рассказывали бы о его подвигах. Говорили, что отряд Касыма-Командира немало уничтожил басмаческих шаек, воевал с самим Ибрагим-беком и чуть не поймал эмира, когда тот убегал из Дюшамбе за Пяндж.