Наум Синдаловский: Мифология Петербурга: Очерки.

Первая петербургская пословица появилась едва ли не одновременно с рождением города. Ее связывают с именем Ивана Балакирева, прославленного шута Петра I. Будто бы он в ответ на вопрос царя: «Что говорит народ о Петербурге?» – ответил: «С одной стороны – море, с другой – горе, с третьей – мох, а с четвертой – ох!» И, конечно, получил под хохот придворных четыре полновесных удара знаменитой царской дубинкой: «Вот тебе – море, вот тебе – горе, вот тебе – мох, а вот тебе – ох!» Но фраза сохранилась, обрела крылья и вошла в золотой фонд петербургской фразеологии.

С некоторой натяжкой, но все же можно утверждать, что пословицы первых десятилетий Петербурга как бы фиксировали этапы и формулировали итоги непрерывного соперничества между двумя столицами. «Москва создана веками, Питер – миллионами», «Питер строился рублями, Москва – веками», «Славна Москва калачами, Петербург – усачами», «Питер – город, Москва – огород», «Москва бьет с носка, а Питер бока повытер», «В Питер – по ветер, в Москву – по тоску».

И это только фрагменты полемики между Петербургом и Москвой, полемики, длящейся с переменным успехом до сих пор, то затухая, то вновь вспыхивая, доходя порою до крайностей, типа кичливого и амбициозного «Нам Москва не указ» со стороны Петербурга и пренебрежительно-снисходительного «Что за петербуржество?!» – со стороны Москвы. Похоже, этот спор никогда не закончится. В недавно услышанной фразе мне даже почудилась некая надежда на вмешательство в этот спор каких-то высших сил: «Отольются Москве невские слезки».

Известный вклад в эту перепалку внесли и писатели, по большей части петербуржские, оставившие на поле брани немало метких слов и крылатых выражений, ставших затем афоризмами и пословицами.

Между тем жизнь шла своим чередом. Вопреки предсказаниям и пророчествам Петербург стремительно рос и развивался. Его население постоянно увеличивалось. Если первых жителей приходилось силой, с помощью царских указов, поименных сенатских списков и других насильственных мер заставлять жить в новой столице, то очень скоро Петербург становится центром притяжения тысяч крестьян и ремесленников, торговцев, порвавших с землей, отчим домом, семьей и пытавшихся найти постоянный заработок в столице. Появляются поговорки: «От каждого порога на Питер дорога», но в то же время: «В Питер с котомочкой, из Питера с ребеночком».

Работой в столице гордились. Разочарование приходило позже. Естественный отбор был скор и жесток. Приходилось признать, что «Хорош город Питер, да бока повытер», и «Питер кому город, а кому ворог». А самое главное, знали и понимали, что «В Петербурге денег много, только даром не дают». Все всё знали и все всё понимали, однако остановить поток искателей счастья было невозможно, и уже в середине XIX века приходилось вслед за фольклором признать, что «Псковский да витебский – народ самый питерский».

Характерно, что в это время героями пословиц и поговорок становятся столичные предприятия. С одной стороны, в фольклоре осталось: «Что ни церковь – то поп, что ни казарма – то клоп, что ни фабрика – то Кноп», где в один ряд с «опиумом для народа» и клопами – бедствием, сопутствующим нищете, поставлен известный владелец многих текстильных предприятий, в том числе бумагопрядильной мануфактуры, ныне фабрики «Веретено», барон Кноп. С другой стороны, петербуржцы на вопрос: «Как дела?» гордо отвечали: «Как у Берда, только дым пожиже, да труба пониже». Лучшую рекламу для основанного Чарлзом Бердом металлургического производства, ныне завода «Адмиралтейские верфи», вряд ли можно придумать.

Такая же своеобразная реклама была и у Экспедиции заготовления государственных бумаг, ныне фабрики «Гознак». Передовое для своего времени специализированное предприятие по выпуску бумажных денег и ценных бумаг было построено в начале XIX века на левом берегу Фонтанки у Египетского моста. Репутация этой фабрики среди петербуржцев была так высока, что в городе сложилась своеобразная формула ворчания. При просьбе дать денег взаймы, петербуржцы уклончиво отвечали: «У меня не Экспедиция заготовления бумаг».

Увековечены в городском фольклоре не только предприятия, но и предприимчивые деловые люди, оставившие тот или иной след в жизни города. Например, купец 1-й гильдии Василий Эдуардович Шитт, получивший право на винную торговлю в рабочих районах города: «Шитт на углу пришит» и «В Питере все углы сШиты»; и поставщик соли двора его величества А. И. Перетц, про которого снисходительно шутили: «Где соль, там и Перетц».