Леонид Шкаренков - Агония белой эмиграции

В протоколах заседаний Заграничного комитета можно найти призывы проявить старания, чтобы угадать равнодействующую политических настроений русского народа. Предпринимались различные попытки, о которых еще будет сказано, найти сочувствующие группы в пределах Советской России среди крестьян, рабочих, интеллигенции. Руководители народно-социалистической партии, которая потеряла всякое влияние в массах еще в годы революции, пытались теперь внушить своим оказавшимся за рубежом единомышленникам, что для успеха борьбы необходимо изменить свою программу, заявляли о признании федеративной демократической республики, обещали сохранить землю, перешедшую во время революции к пахарю. Этим запоздалым обещаниям как бы противостоят заявления совсем другого рода. Еще немного, писал один из членов Заграничного комитета, Н. Н. Пораделов, и утонувшие в дрязгах руководители рискуют окончательно оторваться и от своей родины, и от своих соотечественников 27 .

По ряду важных позиций в эмиграции происходило сближение между представителями «буржуазного либерализма» и «мелкобуржуазной демократии». Последние сбросили с себя остатки «социалистической одежды» и признали необходимость введения «начал частной собственности». Весьма любопытна в этом отношении характеристика деятельности эсеров, которую дал монархист А. А. фон Лампе. «В сущности говоря, — записал он в своем дневнике, — пресловутые эсеры уже давно превратились в не больше как кадет, т. к. жизнь их, как и всех других, учит уму-разуму, но только они до сих пор не могут отрешиться от того, что они социалисты, и когда им указывают, что социалистический режим — это режим большевиков как последовательных и энергичных проводников именно социалистических идей, то они стараются все время доказать, что коммунисты отошли от социализма, тогда как просто-напросто происходит то, что они — социалисты — перестали быть таковыми, а большевики ими до сего времени остались» 28 .

Рука эсеров чувствовалась во всех восстаниях, в актах террора против Советской власти. В начале 1922 г. в Берлине на русском языке была издана книга «О военной и боевой работе партии социалистов-революционеров в 1917–1918 гг.» 29 . Ее автор — Г. И. Семенов (Васильев) в свое время был начальником центрального боевого отряда партии эсеров. Он руководил террористической организацией, совершившей убийство Володарского, покушение на В. И. Ленина, ряд экспроприаций и т. д. И вот этот старый боевик, находясь за рубежом, выступил с сенсационными разоблачениями. По своей собственной инициативе Семенов рассказал в книге о контрреволюционной деятельности партии эсеров, ее руководителей в октябрьские /48/ дни 1917 г., о попытках «защитить» Учредительное собрание, о работе эсеров в Красной Армии, о терроре и подготовке восстаний. Тем самым в распоряжение Советского правительства поступили материалы, заслуживающие самого серьезного внимания. Группа правых эсеров была предана суду революционного трибунала.

Эсеры проявляли «лихорадочную деятельность на предмет поднятия мятежей или содействия таковым, когда положение республики особенно трудное», — говорилось в приговоре Верховного революционного трибунала по делу правых эсеров, опубликованном в газете «Известия» 9 августа 1922 г. На этом процессе были оглашены документы из архива Административного центра — исполнительного органа эсеровского «Внепартийного объединения», в котором еще в 1920 г. состояла большая часть видных эсеров-эмигрантов 30 .

И эсеры, и меньшевики поддерживали кронштадтских мятежников. С последними пытались установить связи самые разные деятели эмиграции — от Чернова до Махно. Чернов прибыл в Ревель сразу же после известий о начале мятежа — 8 или 9 марта. Берлинская газета «Голос России» сообщала: «В. М. Чернов готовился в случае падения Петербурга провозгласить новое русское правительство» 31 . Приведем еще один любопытный факт, обнаруженный в переписке Чернова: В. В. Сухомлин предлагал ему создать в Ревеле вместе с меньшевиками «Комитет действия». Пражская газета «Воля России», называвшая себя беспартийной, должна была стать рупором этого комитета 32 .

Известно, что кронштадтские мятежники избрали тактику использования советских лозунгов. В донесении агентов Б. В. Савинкова о событиях в Кронштадте эта тактика была охарактеризована следующим образом: «Из тактических соображений Комитет этот (возглавлявший мятеж. — Л. Ш. ) объявил себя ярым приверженцем Советской власти, отвергая лишь диктатуру Коммунистической партии, рассчитывая, что коммунистам при такой платформе трудно будет повести против них — защитников Советов — советские части. Все лозунги были выставлены главным образом в расчете, чтобы выбить оружие пропаганды и обвинений по отношению к кронштадтцам из рук коммунистов» 33 .