Артур Лиелайс - Конкистадоры

Кортес был очень рад встрече с Агиларом. Последний, прожив долгое время на Юкатане, хорошо владел языком аборигенов – индейцев племени майя – и принес экспедиции большую пользу в качестве переводчика и знатока верований и обрядов этого племени.

В начале марта Кортес покинул остров Косумель и, обогнув мыс Каточе, двинулся вдоль берегов залива Кампече, достиг вскоре устья реки Табаско (Грихальвы) и стал там на якорь.

Индейцы Табаско в свое время дружелюбно встретили белых чужеземцев и Грихальва добыл там в обмен на безделушки немало золотых изделий. Теперь же туземцы были настроены враждебно и потребовали, чтобы пришельцы не высаживались на берег, грозя, в противном случае, всех их перебить. Индейцы не стали слушать даже Агилара, обратившегося к ним на их родном языке.

Вскоре выяснились причины такого настроения: все индейские племена были страшно возмущены радушным приемом, оказанным табасками экспедиции Грихальвы, называли их трусами и изменниками, которые по-братски встречают ненавистных чужеземцев.

Кортес вовсе не намеревался отсюда начинать завоевание побережья, а хотел сначала обследовать другие земли, но не смог удержаться от искушения подняться в верховья реки к столице страны Табаско.

Однако русло реки оказалось слишком мелким для кораблей, и Кортес приказал флотилии стать на якорь, солдатам же пересесть в шлюпки и на бригантины, взяв с собой фальконеты, запас пороха и пуль.

Вскоре на берегу собрались огромные толпы индейцев, они встретили испанцев оглушительным барабанным боем, резким свистом свирелей и больших морских раковин. Громко крича и потрясая оружием, воинственные туземцы выражали свое нежелание слушать Кортеса.

Едва лишь командир конкистадоров убедился в неизбежности боя, он приказал нотариусу экспедиции зачитать индейцам вердикт: именем закона и короля испанцы требовали у индейцев очистить путь и возобновить дружеские отношения. Если же будет пролита кровь, грех и вина падут на головы табасков и они будут подвергнуты разгрому.

В недоумении слушали индейцы звуки чужого, непонятного им языка. Таковы были нравы и обычаи того времени: противника предостерегали, и это предостережение заносилось в официальный документ, чтобы никто потом не мог обвинить испанцев в развязывании военных действий. Таким путем свое миролюбие мог доказать даже самый свирепый конкистадор.

Епископ Лас Касас в своих записках резко осудил этот гнусный обычай конкистадоров – использовать лицемерный вердикт как повод для объявления войны, а историк Овьедо, в свою очередь, жестоко высмеял королевских чиновников, полагавших, что туземцы, несмотря на незнание испанского языка, понимают торжественно объявленное предупреждение.

Сев в пироги, индейцы ринулись навстречу захватчикам. Завязалась ожесточенная схватка. Испанцы были выбиты из лодок, но, сражаясь по пояс в воде, все же отбросили туземцев к берегу.

Индейцы осыпали нападавших градом стрел, дротиков и горячих головней. Испанцы увязали в глубоком иле. Кортес потерял в трясине сапоги и был вынужден сражаться босиком. Увидев командира испанцев, индейцы стали кричать друг другу: «Убей вождя!». Но стрелы и дротики отскакивали от стальных доспехов капитан-генерала и туземцам казалось, что белого вождя защищает какая-то неведомая сила. К тому же Кортес приказал испанцам тщательно скрывать свои раны и кровь, чтобы индейцы и впрямь поверили в неуязвимость чужеземцев.

Наконец конкистадоры выбрались на берег и открыли огонь из мушкетов и аркебуз. Грохот огнестрельного оружия, языки пламени, и клубы дыма привели туземцев в ужас, но они отступили без паники, унося, по своему обычаю, убитых и раненых. Однако вскоре они снова с воинственными криками напали на захватчиков в чаще леса, среди топей и болот, у заранее устроенного завала.

Воины Кортеса сомкнутым строем прокладывали себе дорогу сквозь толпы индейцев, пока не добрались до города, улицы которого тоже были перекрыты завалами. Совершив успешный обходный маневр, Кортес занял покинутый жителями город и торжественно, как предписывал ритуал, трижды ударив мечом по огромной сейбе, росшей на главной площади города, объявил эту землю с ее населением владением испанского короля.

В руки завоевателей попали значительные запасы продовольствия, но золота в городе оказалось мало, что, по словам Лас Касаса, не слишком их обрадовало.

Воины Кортеса провели ночь в храмах на высоких холмах под бдительной охраной часовых. Все свидетельствовало о том, что ожидается новое нападение туземцев. Переводчик индеец Мельчорехо убежал к своим, оставив на одном из деревьев свою испанскую одежду.