Виктор Наумов - Кронштадт 1921 (Документы о событиях в Кронштадте весной 1921 г.)

26/II — все спокойно, к вечеру возвращающимися делегатами освещается вопрос о Питерских Событиях, вопрос освещался неправильно, что волновало, команду. Ночью в партийной школе было собрание ком[итета] РКП. Решено было в целях выяснения настроения среди команд и точного освещения событий в Петрограде устроить собрания в крупных воинских частях, т. к. делегаты, делающие доклады, ложно освещали вопрос о Петрограде. Поднятый вопрос о создании к[омитета] Обороны большинством голосов был отвергнут. Настроение на фортах по сообщению тов. НОВИКОВА спокойное.

27/II— все спокойно. Отряды на местах.

28/II — общее собрание команды. На "Петропавловске" настроение шумное, оппозиционное, выступающим докладчикам от к[омите]та говорить не дали. Собрания в других частях дали следующие результаты: из 10 собраний в частях резолюцию Партийного Комитета приняли в 3-х, в 7-ми не приняли. Вечером приехал тов. КУЗЬМИН (Комиссар Флота), на заседании комитета все вооруженные коммунисты (партшколы, особотдела, отряд Парткомитета, Политотдела) были переданы в распоряжение тов. КУЗЬМИНА. На состоявшемся после комитета собрании организаторов коллективов был доклад тов. КУЗЬМИНА о Петроградских Событиях и о дальнейших мероприятиях (на собрании я не присутствовал).

1 марта в 10 час. утра бригадное собрание. Т. КУЗЬМИНУ говорить не дали. В 2 часа митинг с тт. КУЗЬМИНЫМ и КАЛИНИНЫМ. Приняты резолюции погромно-эс-эровского характера. После митинга заседание комитета, выяснилось, что воинских частей, на которые мы могли бы рассчитывать, не имеется. Решено было после переговоров тт. КАЛИНИНА и КУЗЬМИНА по телефону с Петроградом послать меня завтра на делегатское собрание, где должны были обсуждаться способы проведения резолюций в жизнь. Ночь прошла спокойно. Задержанный у выезда т. КАЛИНИН после переговоров с "Петропавловском" был пропущен в Ораниенбаум. Все небольшие коммунистические отряды были на местах. Т. КУЗЬМИН с Комиссаром Крепости в ночь уехали в Штаб Крепости.

У Петроградских ворот стояла речная милиция ОРТЧК, пикеты матросов — при пропуске руководствовались прежними указаниями. Охрану по городу несла милиция.

2 марта утром в 11 часов согласно поручению я поехал на делегатское собрание, по дороге был арестован.

Что было после моего ареста — не знаю.

п. ВАСИЛЬЕВ

ЦА ФСБ РФ, ф. 114728, т. 175, л. 5. Заверенная копия.

Опрошенный гр[ажданин] Грибов Александр Иванович, начальник 2-го Особотделения (Кронштадтского) по делу о кронштадтском восстании показал:

Буза в Кронштадте началась с 25 февраля. Начиная с этого времени, я находился в контакте с т. Комаровым, начальником особотдела, посредством телефона. 25 февраля было собрание на линкоре "Севастополь", на котором я присутствовал на этом собрании только в конце: после собрания я сделал доклад о положении дел в исполкоме на собрании ответственных работников, доклад был выслушан, ничего конкретного на собрании принято не было. 28 февраля было собрание ответственных организаторов в парткоме, где выступал Кузьмин. На собрании организаторов я слышал только начало речи Кузьмина, так как был вызван к прямому проводу. Что решило оно, мне неизвестно, конкретных предложений Кузьмина не знаю. Насколько слышно было, было решение оставаться всем на местах и быть бдительными. Связь с кораблями у нас была, насколько хватало сил, там были даже наши уполномоченные, которые там и жили с 25.II. Перед приездом в Кронштадт Кузьмина я в частной беседе говорил в парткоме или исполкоме с кем теперь не помню, но были все, и Васильев, и Брегман, и др., я говорил относительно создания органа в связи с положением, но мне ответили, что приедет т. Кузьмин и тогда видно будет. Когда приехал т. Кузьмин, последнего спрашивали, что нужно сделать, что-нибудь предпринять, на это т. Кузьмин ответил, что вы будете предпринимать — за вас сделает военное командование. В Кронштадте все надежды возлагались на Кузьмина и от него ожидали распоряжений, с другой стороны, т. Комаров мне сказал, что все, что я узнаю, должен передавать т. Кузьмину, у которого все время была связь с Петроградом. Вообще вся инициатива была передана Кузьмину. Когда был сменен мятежниками караул у Петроградских ворот, я доложил Комарову и спросил инструкций, тот ответил, что нужно сообщить Кузьмину. Кузьмин сказал, что он пойдет на "Петропавловск" и выяснит. Потом я узнал, что он арестован. Тогда я спросил от Комарова по телефону, как быть, на что тот ответил, что если положение окажется безнадежным, то нужно будет отступать. Вскоре я получил известие, что 2 марта в 2 часа дня назначен арест особого отдела, ввиду этого пришлось отступить вместе с партийной школой, так как сил для сопротивления не было.