Николай Харин - Д'Артаньян в Бастилии (Снова три мушкетера - 2)

Так и поступили. Страждущий был оставлен на попечение егерей, которые принялись сооружать что-то вроде носилок, а Портос с Арамисом, пришпорив лошадей, выбрались на опушку и поскакали через луг к видневшемуся вдали замку.

Глава семнадцатая

О том, какую пользу можно извлечь из женского тщеславия

Оказалось, что госпожа дю Валлон уже дома и изволит беспокоиться. Эти сведения Портосу и Арамису сообщил лакей при входе в замок. Арамис, украдкой метнувший пронзительный взгляд на друга, с удивлением отметил про себя, что хозяин замка также не чужд умения изменять свой облик - Портос как-то разом усох и стал ниже ростом.

Ему не потребовалось для этого ни замены высоких каблуков на низкие, ни вложенной в костюм ваты, - средств, к которым с таким успехом прибегал Арамис в целях маскировки.

- Значит, мы условились? - тревожно спросил Портос, невольно понижая голос.

- Предоставьте все мне, - тихо отвечал Арамис, сопровождая свои слова ободряющим наклоном головы. - Только.., знаете ли, милый друг...

- Что такое?

- Позвольте мне переодеться с дороги. Думаю, так будет лучше.

- Конечно же! Я и сам переоденусь к обеду, мы все в пыли.

- Вот и отлично. В таком случае, пусть кто-нибудь из слуг укажет мне комнату...

- Никаких слуг! Идемте со мной, я отведу вас в самые лучшие апартаменты, какие только есть в моем доме!

***

Когда Арамис вышел к обеду, его трудно было узнать.

Темная сутана окутывала его с ног до головы, всегда бледное лицо стало еще бледнее, щеки запали, и только глаза, словно два светоча, сияли из-под монашеского капюшона. Перед г-жой и г-ном дю Валлон стоял аскет - философ, духовное лицо, посвященное в тайны бытия и проводящее свои дни в молитвах о несчастных заблудших душах.

- Вот так штука, черт меня побери! - вскричал Портос, но тут же прикусил язык. - Дорогая, позволь представить тебе моего друга Ара.., э-э.., господина д'Эрбле из Нанси.

Видишь ли, господин э-э.., я хотел сказать - святой отец... состоит в братстве...

- ..лазаристов, - кротко подсказал Арамис, одновременно склонив голову в поклоне.

- Ну да! Именно это самое, как я мог забыть! - вскричал Портос, хлопнув себя по лбу. - А это - моя супруга: госпожа дю Валлон.

- Да благословит вас Господь, - тем же кротким тоном промолвил Арамис и поклонился снова.

Портос потихоньку ущипнул себя за руку, желая убедиться в том, что все это происходит наяву.

- Это большая честь для нас, святой отец, что вы посетили наш тихий уголок, - отвечала г-жа дю Валлон, на которую манеры Арамиса произвели впечатление. - Прошу вас к столу. Вы, верно, устали с дороги.

Стол ломился от разнообразнейших яств, но Арамис извинился перед хозяйкой и принялся читать "Benedicite". Г-жа дю Валлон, покраснев от смущения, старалась вторить ему, запинаясь и путая слова. Портос, который не понимал ни слова, стоял, не зная хорошенько, куда девать свои, сделавшиеся чересчур большими и неуклюжими руки, и размышляя о чудесах перевоплощения.

Наконец с молитвой было покончено, и все уселись за стол.

- Разрешите положить вам цыпленка, святой отец, - сказала г-жа дю Баллон.

- Сожалею, но вынужден отказаться, сударыня.

- Тогда, может быть, вам понравится куропатка?

- Благодарю вас за заботу, сударыня, но я воздерживаюсь от животной пищи.

Портос чуть со стула не свалился.

- Вот это красное вино превосходно снимает усталость, господин д'Эрбле. Отведайте, у нас свои виноградники.

- Позвольте мне попросить у вас чистой воды для утоления жажды.

По знаку хозяйки замка слуга принес Арамису стакан воды, и тот с видимым удовольствием осушил его. Портос вытаращил глаза и поперхнулся.

- Что с тобой, дорогой? - осведомилась бывшая г-жа Кокнар, посылая Портосу взгляд, не сулящий ничего хорошего. - Косточка застряла?

Дю Баллон на всякий случай кивнул.

- Друг мой, сегодня ведь пятница. Не подобает доброму христианину употреблять в пищу мясо в такой день, - укоризненно заметил Арамис, покачав головой.

- В самом деле? Наверное, я забыл, - посетовал Портос.

- Ох и верно! - всплеснула руками г-жа дю Валлон. - По пятницам не употребляй пищи мясной. Как я могла запамятовать?! Спасибо, что вы нам напомнили, святой отец, а то - далеко ли до греха! Ну-ка унесите все это, да поживее.

Последние слова адресовались лакеям, которые подхватили заливное, поросенка и дичь и поспешно удалились прочь со всей этой снедью. Портос грустно посмотрел им вслед. Уносимые куропатки и молочный поросенок пробудили в нем какие-то смутные воспоминания, однако пока он не мог понять, какие именно. Почти стертые временем неясные образы ускользали от него.