Вик Спаров - Полная история масонства в одной книге

В этой загадочной эпопее до сих пор остается немало пробелов и сомнительных обстоятельств, которые вряд ли удастся когда-либо выяснить, поскольку многие важные документы на этот счет, собранные по личному указанию императора Наполеона III и хранившиеся в библиотеке в здании городской полицейской префектуры, сгорели при пожаре в дни Парижской коммуны. Вообще все, что касается подлинной личности графа, настолько зыбко, туманно и расплывчато, что порой действительно возникает ощущение, будто речь идет о каком-то материализовавшемся призраке. Вопреки своему гордому титулу Сен-Жермен не был урожденным аристократом, да и, вопреки собственным утверждениям, никогда не являлся великим адептом Востока. Где он действительно состоял, так это в псевдомасонском ордене Святого Иоахима, известном также под названием «Посвященные братья Азии». Когда масоны высоких степеней посвящения пытались устроить ему проверку на предмет соответствия пышных титулов графа действительному положению дел, он постоянно ставил их в тупик своими шокирующими высказываниями, усиленно пытаясь еще больше запутать и без того туманную биографию.

Адепт или мистификатор?

Весьма интересное свидетельство о Сен-Жермене оставил один из его собратьев – знаменитый Казанова, ставший очевидцем манипуляций графа с некой субстанцией, которую тот именовал «универсальным духом природы». Этот «дух» был заточен в жидком состоянии в закупоренную колбу, и стоило проделать в пробке малейшее отверстие, как он бесследно улетучивался. Глядеть на него можно было сколько душе угодно, а вот надежды извлечь из этого какую-либо практическую пользу не было никакой. (Воистину, трудно придумать другую метафору, столь выразительно отображающую истинный характер сен-жерменовского «мистицизма»!) Во время этой памятной встречи Сен-Жермен показал озадаченному Казанове еще один фокус, подтверждающий его умение преобразовывать медные предметы в золотые. Правда, в этом, как и во всех других случаях, у гостя не было никакой возможности вытянуть из Сен-Жермена секреты его ремесла, поскольку тот на все расспросы гордо отвечал, что «сомневающиеся в его искусстве недостойны беседовать с ним», и больше к этой теме не возвращался.

Но хотя обширные познания графа если не в алхимии, то в обыкновенной экспериментальной химии сомнению не подлежат – он знал сложные рецепты химических красителей и неоднократно пытался поставить производство тканей на промышленную основу, – то сказать что-либо определенное по поводу его собственно мистических способностей, выходящих за пределы салонных фокусов и манипуляций, очень сложно. Врожденная предрасположенность ко всему мистическому, прекрасное знание соответствующей фразеологии и неповторимо-обаятельный стиль общения производили сильное впечатление не только на обычную салонную публику, но и на людей, действительно причастных к тайным наукам. Он был талантливым артистом и тонким психологом. Если, например, графа расспрашивали о его связях с потусторонними силами, он предпочитал их отрицать, однако столь хитроумным способом, что у слушателей складывалось твердое впечатление: знает, но скрывает. «Иногда он самопроизвольно впадал в состояние транса, – сообщает один из современников, – и когда выходил из него, то объяснял, будто в то время, когда тело его лежало без признаков сознания, дух пребывал в далеких странах. Иногда он внезапно и надолго исчезал, а когда появлялся вновь, то намеками давал понять, что все это время находился в мире потустороннем и общался с умершими».

В заключение нельзя не сказать об еще одном возможном источнике формирования легенды о Сен-Жермене – древней, но неувядающей эзотерической легенде о «великих неизвестных», наделенных, подобно Вечному Жиду, даром бессмертия и памятью обо всех выдающихся исторических событиях, к которым они были когда-то причастны (вспомним хотя бы рассказы Сен-Жермена о личном знакомстве с Клеопатрой или Иисусом Христом). Вхождение в образ «великого неизвестного» было для Сен-Жермена, при всех его артистических талантах, делом вполне заурядным, и справился он с ним настолько успешно, что вечно живого «графа Феникса» продолжали видеть в разных точках Европы даже в 50-е годы XX столетия…

Прошли века, а Сен-Жермен и сегодня живее всех живых. Так, в 30-х годах прошлого столетия в США возникла существующая и поныне секта баллардистов, которые почитают графа наравне с Христом. А многие мистики искренне верят, что бессмертный граф до сих пор бродит по земле, преследуя только одному ему известные цели.