Дмитрий Волкогонов - Ленин

Резолюция заседания ЦК РСДРП, проходившего 10 октября, состояла всего из двух абзацев. Первый, стилистически неуклюжий, пространный, перечислявший революционные факторы: „восстание во флоте в Германии", „нарастание всемирной социалистической революции", „угроза мира империалистов с целью удушения революции в России", „решение русской буржуазии и Керенского с К° сдать Питер немцам", „приобретение большинства пролетарской партией в Советах", „подготовление второй корниловщины" - „все это ставит на очередь дня вооруженное восстание" 206. Ленин добился своего: курс на самое радикальное разрешение кризиса был одобрен руководством партии.

На заседании ЦК образовали Политбюро для руководства политическими действиями в ходе подготовки к восстанию. В него вошли Ленин, Зиновьев, Каменев, Троцкий, Сталин, Сокольников и Бубнов. Впрочем, в этом составе Политбюро так ни разу и не собралось. Как постоянно действующий высший орган власти Политбюро стало лишь после VIII съезда партии в марте 1919 года. А в октябре 1917-го это была группа людей, особо близких к Ленину и наиболее авторитетных в высшем эшелоне партии.

Однако буквально через пару дней Ленин почувствовал, что, несмотря на принятое решение о подготовке восстания, в партийных комитетах продолжались колебания. Высказывались мнения о необходимости отложить „вопрос" до съезда Советов или даже до Учредительного собрания. Ленин был взбешен и настоял спешно провести еще одно заседание Центрального Комитета о восстании. Расширенное заседание ЦК состоялось 16 октября в доме на Болотной улице на Выборгской стороне. Спорили до хрипоты всю ночь до самого утра. Протокольная запись ленинского доклада и выступлений свидетельствует, что принципиально нового сказано ничего не было. По сути (об этом пишет и Троцкий в своих воспоминаниях „Вокруг Октября"), в ЦК выкристаллизовались три группы: противники захвата власти вооруженным путем (Зиновьев, Каменев); Ленин, исступленно требовавший начала восстания до съезда; группа членов ЦК, полагавшая, что восстание должно получить „мандат" у съезда 207. Но Ленину вновь удалось настоять на своем, отразив в резолюции, что сроки начала восстания, „благоприятный момент", укажет ЦК.

В сохранившихся рабочих записях Ленина можно найти отрывочные фразы главного инициатора вооруженного восстания: „Мы не смеем победить - вот главный вывод из всех речей".„Зиновьев: усталость у масс несомненна". „Власть Советов заменили ЦК РСДРП". „Ногин: политическими средствами надо искать выхода, а не военными…" 208Ленину пришлось выступать на заседании трижды. Судя по этим отдельным фразам, набросанным Лениным на клочках бумаги, лидеру большевиков было не просто отстоять курс на вооруженное восстание

Еще до заседания ЦК Петроградский Совет создал Военно-революционный комитет (в него затем вошел Военно-революционный центр, созданный ЦК) 209. Но этот комитет, который возглавлял левый эсер П.Е.Лазимир, первоначально имел целью мобилизовать население Петрограда для обороны. По существу, большевики умело использовали этот легальный орган как штаб восстания. Ведь, по их мысли, они, готовя восстание, „оборонялись против контрреволюции". Комитет контролировал гарнизон Петрограда в 150 тысяч человек. Таким образом, штаб восстания, официально созданный 12 октября, был легальным. Но управляли, руководили этим органом нелегально люди из большевистского ЦК. Огромную роль в решающие дни переворота сыграл Троцкий.

Оставшиеся десять дней до восстания Ленин, судя по всему, провел с ручкой в руке, предоставив организационной работой заниматься другим. Правда, после 16 октября Ленин встречается с руководителями военной организации В.А.Антоновым-Овсеенко, В.И.Невским, Н.И.Подвойским, заслушивая их о ходе подготовки к вооруженному выступлению, нетерпеливо требуя ускорения всей намеченной работы. А все остальное время пишет записки в ЦК, письма им же, вновь письма. Так, после заседания ЦК 16 октября Ленин написал „Письмо к товарищам" почти на двух десятках страниц, где, по сути, не говорит ничего нового, а лишь снова и снова повторяет свои старые аргументы о необходимости срочного вооруженного выступления.

В своей книге „Как большевики захватили власть" С.Мельгунов пишет, что „восстание становится для Ленина навязчивой идеей". Не случайно некоторые письма вождя, отмечает Мельгунов, рожденные „как бы в состоянии пароксизма невменяемости", ЦК постановил сжечь. „У вождей массовых движений типа Ленина, - пишет автор книги, - скорее фанатиков, чем гениальных провидцев, нет чувства исторической перспективы и какой-либо моральной ответственности за свои действия". Истерические призывы в конце концов заражали верхи партии. „ЦК постепенно становился на рельсы ленинской политики" 210.