Константин Пензев: Арийская теорема

На практике мы наблюдаем аргументы скорее против степных генераторов, нежели за. Как я уже отмечал в книге «Земли Чингисхана» 11 11 М., Алгоритм, 2007. , разговор, к примеру, о «монгольском степном генераторе» как о генераторе народов монголоидной расы лишен всякого смысла, поскольку численность говорящих на монгольских языках к 2000 году едва ли достигала 7 млн. человек, в то время как численность одних только ханьцев, принадлежащих к дальневосточной малой расе (халха-монголы относятся к североазиатской малой расе), к этому времени достигала 1,2 млрд. человек, при этом не учитывается еще и то обстоятельство, что к данной дальневосточной расе относятся японцы и корейцы.

Таким образом, мы имеем все основания полагать, что в качестве генераторов народов могут выступать только земледельческие районы, а рассуждения о степях, из которых изливаются бурные потоки кочевников-агрессоров, есть, скорее всего, отражение давних мифов о «кочевой угрозе». Здесь следовало бы выдвинуть тот тезис, что «подобное замещается подобным», т. е., не отвергая наличия войн между кочевыми и оседлыми народами (их невозможно отвергать), следует считать, что войны с последующим завоеванием и переселением на территорию побежденного народа, более всего возможны между двумя земледельческими или двумя кочевыми общностями, рассматривая обратный вариант (войну с переселением между кочевым и оседлым народами), скорее, как исключение, подтверждающее правило. Гораздо легче провести удачный грабительский набег или даже разорить какую-то земледельческую область, нежели выиграть войну и заняться земледелием.

Практические наблюдения показывают, что население земледельческих районов, сравнимых по площади с соответствующими степными районами, всегда гораздо многолюднее, организованнее и стоит на более высоком технологическом уровне, нежели население последних. Так, население русских княжеств в XIII веке составляло около 8,5 млн. человек, 12 12 См.: Г. В. Вернадский. Монголы и Русь, любое издание. в то время как численность кипчаков, населявших просторы Дешт-и-Кипчака, составляла не более 400 тыс. человек 13 13 См.: Л. Н. Гумилев. Древняя Русь и Великая степь, любое издание. .

Есть еще один нюанс, который нельзя обойти вниманием, если уж мы собираемся, а мы определенно собираемся, заглянуть в древние времена. Говорить об этносах мы, очевидно, имеем право только с определенного момента человеческой истории, а именно: начиная с неолита или даже с энеолита, т. е. со времени появления производящего хозяйства. Почему? Дело в том, что палеолит и мезолит характеризуются охотничье-собирательским хозяйством, которое не требует широких контактов между людьми, здесь отсутствует какое-либо значительное разделение труда, нет особой необходимости в торговле, какой-то социальной структуре, короче говоря, в эти времена господствует самый настоящий пещерный коммунизм, не признающий этнических различий, да и понятия о них не имеющий.

В эпоху неолита ситуация резко изменилась, и это изменение условно обозначается ВНР, т. е. Великая Неолитическая революция. Для начала определимся с временными рамками неолита и энеолита. Неолитом называется период около VIII–III тысячелетий до н. э. В эту эпоху орудия из камня уже шлифовались и сверлились, также появились глиняная посуда, прядение и ткачество. Появилось какое-то разделение труда, торговля, социальная структура усложнилась, начали образовываться этносы. Энеолитом называется период IV–III тыс. до н. э., в это время начался переход от каменных орудий к бронзовым, и эта эпоха является для нас важнейшей, поскольку, как считает Г. Чайлд, «индоевропейцев в эпоху палеолита еще просто не существовало, они появились в эпоху энеолита или неолита» 14 14 Чайлд Гордон. Арийцы. Основатели европейской цивилизации. М., 2005. . Бронзовый век длится, в общем, до XI в. до н. э., когда ему на смену приходит век железный. Все вышеуказанные даты являются, конечно же, весьма приблизительными и в основном усредненными, поскольку конкретные даты для каждой из археологических культур могут быть различными.

Сейчас прошу читателя быть достаточно внимательным. Времена неолита в Европе не освещены какими-либо письменными источниками. Основными источниками информации по данному периоду являются археологические и лингвистические данные, при этом ни лингвистические, ни археологические методы, взятые по отдельности, не могут дать ответа на вопрос, какие народы проживали в той или иной местности, в тот или иной период. Лингвистика однозначно определяет языковую принадлежность, но не может определить каких-либо дат, археология способна определить время, но черепки молчат. Совокупность данных лингвистики и археологии способна достаточно определенно ответить на многие вопросы, но дело будет зависеть еще и от точности методов датировки. Мы здесь не будем обсуждать этот вопрос, по которому издано немалое количество литературы и в Сети можно найти достаточное количество информации на этот счет.