Василий Хомченко: При опознании - задержать

- Я иду венчаться, - сказал наконец Соколовский принужденно. - После венчанья.

- Нет, - на этот раз решительнее потребовал Бываленко. - Сперва зайдем к нам.

Снова нависла напряженная тишина, гнетущая, наэлектризованная, как перед убийством или каким-нибудь другим бедствием.

Вскрикнул Потапенко:

- Скажите, что тут происходит? Дмитрий Павлович, зачем вам Сергей Миронович? - обратился он к Бываленко. - Вы же его знаете. А вы, повернулся он к Бранту, - говорили, что Соколовский ваш друг, просили проводить вас к нему. Ничего не понимаю.

Он действительно ничего не понимал и ни о чем не догадывался.

- В церковь - потом, - сказал Бываленко.

- Потом в церковь, - эхом откликнулся вахмистр и хлопнул себя по голенищу ножнами сабли. Бронзовая медаль блеснула на солнце. - Надо идти, коль приказано.

- Мы идем венчаться, - упрямо повторил Соколовский, взял под руку Нонну и сошел на две ступеньки вниз.

- Не велено, - загородил им дорогу вахмистр. - Начальство же вам говорит.

- Господин Соколовский, стойте, - приказал Бываленко. - Ваше неподчинение будет считаться сопротивлением властям, мы будем вынуждены применить силу.

- Пусть обвенчаются, - не выдержал Богушевич, - потом все выясните.

- А вам, господин следователь, - отозвался Брант, - думаю, находиться тут... нежелательно.

Богушевич молча сошел с крыльца, поставил портфель на лавку, поправил его, причем делал это нарочно медленно, тянул время, чтобы успокоиться и придумать, что сказать. Потом стал перед Брантом, загородив собой Соколовского и Нонну.

- Господин Брант, - сказал он. - Перед тем, как предлагать мне покинуть этот двор, надо было спросить, что я тут делаю. А я нахожусь здесь при исполнении служебных обязанностей, и господин Соколовский нужен мне как свидетель. Я пришел сюда допросить его. И должен это сделать немедленно.

- Допросите после, наше дело к нему важнее, - ответил Брант.

Богушевич продолжал спорить, не веря, однако, что жандармы ему уступят. Он не видел никакого выхода для Соколовского, никакой возможности ему помочь. Жандармы его теперь из рук не выпустят и в церковь, понятно, пойти не дадут.

Все стояли неподвижно, только Потапенко все еще растерянно разводил руками.

- Да кончайте вы, - сказал он Бываленко, - честное слово. Какая разница, кто из вас первый его допросит? Франц Казимирович, пусть они первые свое выясняют... В церковь же собрались.

И тогда Нонна крепче прижалась к Сергею и, потянув его за собой, ступенька за ступенькой стала сходить с крыльца. А когда вахмистр, выпятив грудь, стал перед ней, она тихо, но решительно, с ненавистью сказала:

- Прочь с дороги!

И вахмистр, привыкший подчиняться, машинально, как по команде в строю, отступил в сторону, пристукнув каблуками.

Они пошли по двору, как и следует идти жениху и невесте, высоко подняв головы, освещенные утренним солнцем, красивые, чистые, и, казалось, их теперь никто не остановит, да и грешно останавливать такую счастливую пару. И Потапенко с Богушевичем как шаферы пошли следом за ними. До раскрытых ворот оставалось шагов пять.

- Стой! - с угрозой крикнул Брант. Он и Бываленко обежали их и стали у ворот. Бываленко расстегнул кобуру револьвера, Брант по-прежнему держал руку в кармане. - Господин Силаев, стойте, - уже тихо, язвительно приказал Брант, - и успокойтесь. Прошу без эксцессов. Вас и правда трудно узнать. А я узнал. Мы ж знакомы по Владимиру.

Силаев, стоявший с Нонной у самых ворот - дальше его не пускал Бываленко, - повернулся к Бранту. Глаза прищурились, губы скривились.

- Вас, жандармов, много там было. Не узнаю.

- А я узнал. Я - коллега Слукина. Помните такого? - С этими словами Брант левой рукой взялся за верею ворот, перегородив, как шлагбаумом, выход на улицу; правую он так и не вынул из кармана. - Узнал, хотя вы сильно изменились, Силаев.

- Хоть убей, ничего не понимаю, - снова развел руками Потапенко. - Кто Силаев? Какой Силаев?

Нонна отпустила Сергея, отступила чуть в сторону, повернулась спиной к Бранту и неожиданно обеими руками изо всех сил толкнула Силаева в ворота, крикнула:

- Сережа, беги!

Силаев ребром ладони ударил Бранта по руке, сбил ее с вереи, рванулся на улицу. За ним кинулась и Нонна. Силаев бежал вдоль плетня под навесом вишенника, следом - Нонна. Сзади с револьвером в руке тяжело топал Бываленко, кричал, что будет стрелять, и выстрелил в воздух. Брант выбежал со двора последним, так как сразу за Бываленко кинулся в ворота Богушевич, задержался там нарочно, зацепился портфелем за двери. А за Богушевичем одновременно сунулись в узкий проем Потапенко и Брант, столкнулись там.