Лев Гумилев - Из истории Евразии

На рубеже IX и VIII вв. до н.э. в степях Центральной Азии сложился комплекс кочевых этносов, в котором ведущую роль играли хунны, но куда входили динлины, дунху (предки сяньбийцев и монголов), усуни и кочевые тибетцы Амдо и Куньлуня. Эта суперэтническая целостность находилась в оппозиции Древнему Китаю и ираноязычному Турану (юечжам). Первые пятьсот лет, до 209 г. до н.э., история кочевников письменными источниками не освещена, но согласно нашей модели на этот период истории падают фаза пассионарного подъема этногенеза и начало фазы акматической. Конец этой фазы известен с достаточной степенью подробности. Большую часть сил хунны тратили на отражение ханьской агрессии, благодаря чему смогли удержать независимость и целостность державы до конца I в. н.э. Разгромленные сяньбийцами в 93 г., хунны раскололись на четыре ветви, из которых одна перемешалась с сяньбийцами, вторая осела в Семиречье, третья ушла в Европу, а четвертая вошла в Китай и там погибла.

По принятой нами терминологии, эпоха II-V вв. для всех этносов, входивших в «хуннский» суперэтнос, была фазой упадка, после которой остались некоторые реликты, но ход этногенеза прервался.

Второй подъем имел место в середине VI в. Результатом его было создание тюркского каганата, объединившего Великую степь от Ляохэ до Дона. По масштабам тюркский каганат превосходил хуннскую державу, но за все его двухсотлетнее существование в нем незаметны общественные сдвиги. Консерватизм системы легко объясним тем, что тюрки вели непрестанные войны с империями Суй и Тан, с Ираном и Арабским халифатом, а также с покоренными, но не покорившимися степными племенами, особенно с уйгурами. Однако обаяние «тюркского Вечного эля» было столь эффективно, что многие древние народы степи: кыпчаки (половцы), кангары (печенеги), карлуки, кыргызы (потомки динлинов), туркмены (потомки парфян) и даже монголоязычные кидани – восприняли культуру, своих покорителей и сохранили ее даже после гибели тюрок в 745 г., в начале фазы их исторического существования.

Сменившие тюрок уйгуры были народом храбрым, но не агрессивным. Они умели защищать свою свободу, но не стремились к завоеваниям. Жадно впитывая иранскую (манихейство) и византийскую (несторианство) философии, уйгуры оказались не в состоянии наладить порядок у себя дома, вследствие чего стали жертвой енисейских кыргызов в 841-847 гг. Уцелевшие от разгрома уйгуры спаслись в оазисы бассейна Тарима, где растворились среди местных жителей, оседлых буддистов. В Великой степи наступила фаза обскурации (упадка), продолжавшаяся до XII в., когда новый толчок вознес одновременно чжурчженей и монголов – создателей не только степной, но и континентальной империи.

Ничуть не менее примечательно общее для всех народов Центральной Азии неприятие китайской культуры. Тюрки имели свою собственную идеологическую систему, которую они отчетливо противопоставили китайской. После падения второго каганата в Азии наступила эпоха смены веры. Тогда уйгуры приняли манихейство, карлуки – ислам, басмалы и онгуты – несторианство, тибетцы – буддизм в его индийской форме, но китайская идеология так никогда не перешагнула через Великую стену.

А теперь, когда мы обрисовали общие контуры темы, попробуем проследить историко-культурные коллизии Великой степи более подробно.

Противопоставление «Запада» – «Востоку» как этнокультурных целостностей сложилось еще в античности и отражало уровень науки того времени. Под «Западом» тогда понималась эллино-римская культура, «Востоком» называлась Персия и подвластные ей семитские и кавказские народы. Оба названия были и остались условными терминами, не связанными с географией.

Так, Марокко лежит западнее Италии, но всегда причислялось к «Востоку». Но это несущественно, если заранее условиться о значении терминов, важнее другое: «Запад» в современном понимании – это романо-германская Европа с заокеанскими продолжениями в Америке и Австралии, а «Востоков» не один, а много.

Китай, Индия, Иран, Сирия с Египтом и Северной Африкой отличаются друг от друга не меньше, чем от Европы. Долгое время Балканский полуостров, завоеванный турками, и Россия, подчиненная Золотой Орде, не включались в понятие «Запад», а несходство Монголии с Китаем было всегда настолько очевидным, что китайцы в III в. до н.э. построили Великую стену, чтобы отделиться от кочевников Великой степи, протянувшейся от Маньчжурии до Карпат и даже Паннонии. Так куда причислить Великую степь и примыкающую к ней лесную зону – тайгу: к «Западу» или «Востоку»? По-видимому, целесообразно вынести ее как отдельную от того и другого, самостоятельную целостность, которая и явится предметом нашего исследования. Только в этом случае угол зрения не будет противоречить фактам истории этносов и истории культуры.