Валентина Богдан - Мимикрия в СССР

Как-то раз я спросила:

— Василий Семенович, Сережа рассказывал мне, что во время революции вас приглашали в Америку, предлагали работу, а вы не согласились. Почему?

— Если бы все мы уехали за границу, кто бы учил наших, русских молодых людей? Так бы и росли дикарями, — засмеялся он.

— А вы знаете, почти так же ответила мне одна наша учительница. У нее родня за границей, ее звали, а она не уехала.

— И правильно сделала. Свой дом в беде оставлять нельзя. Разве что когда надо спасать жизнь, свою или близких.

Достигнув семидесяти лет, Василий Семенович вышел в отставку. Ему дали высокую пенсию и зачислили консультантом при Комиссариате сельского хозяйства. Был случай, когда к консультации с ним прибегло ГПУ. В Краснодаре арестовали талантливого селекционера, В. С. Пустовойта. Он вывел сорт подсолнечника, устойчивый против заразихи, паразита, который снижает урожай. Он получил только первое, гибридное поколение, ожидал расщепления признаков в следующих поколениях и не пустил сорт сразу в колхозы. Его посадили за то, что он будто бы скрывает свое открытие от колхозов. По делу Пустовойта вызвали Василия Семеновича. Гепеушник, приехавший за ним в машине, сказал, что вызывают на консультацию; не делал обыска и не приказал брать вещи, обещал скоро привезти обратно. Семья все же страшно беспокоилась, думали, что отец не вернется.

Часа через два Василий Семенович действительно вернулся. Брали ли с него подписку о неразоглашении, сказать не могу, но он тут же рассказал, зачем его вызывали.

— Спрашивали о Пустовойте. Правильно ли тот сделал, что не пускал в колхозы новый сорт? Я прочел им небольшую лекцию о расщеплении признаков по Менделю. Сказал, что только малограмотный прохвост может выпустить первое поколение как сорт. Серьезный селекционер выпустит новый сорт только после проверки устойчивости нужных признаков.

— Что же, поняли они законы Менделя?

— Как будто поняли, но поможет ли это Василию Степановичу, не знаю. ГПУ не легко расстается с заключенными.

— А Пустовойта вы видели?

— Нет. Говорил только со следователем. Но из его слов я понял, что это Пустовойт настаивал, чтобы меня вызвали как свидетеля в его защиту.

Василий Семенович ушел к себе в кабинет, и мы услышали, что он заиграл на скрипке. Раньше, в молодости, он играл довольно часто, но всегда только для себя, т.е. в уединении своего кабинета. У него была хорошая скрипка и довольно большая папка с нотами. Теперь, в старости, он играл редко, почти всегда, когда был чем-либо расстроен. К музыке он приохотился еще мальчиком, когда пел в церковном хоре. После окончания Петровской Академии он много работал по исследованию полупустынь на востоке нашей страны, организовал две исследовательские станции, т.е. жил в таких условиях, где музыку мог слушать только в собственном исполнении.

Как-то раз я просмотрела его папку с нотами и удивилась, увидев среди коротких музыкальных пьес для скрипки также ноты украинских песен. Я не знала, что народные песни были переложены как соло для скрипки.

Проработав шесть месяцев на Сельмаше, я увидела, что дальше не выдержу. Разыскивая виновников брака, мне часто нужно было оставаться на вторую смену или приходить очень рано, чтобы застать ночную смену еще на местах работы. Те рабочие, вину которых я устанавливала в производстве брака, приходили ко мне спорить и страшно ругались. Если брак поступал из других цехов, начальник этого цеха старался убедить меня, что брак можно пропустить без ущерба для готовой продукции. У нас, однако, были строгие нормы, было определенно указано, что можно пропускать, а что нельзя, и я отказывалась быть убежденной им. Тогда он злился и давал мне понять, что я не компетентна и не разбираюсь в деле. Почти каждый день я приходила домой в плохом настроении. Каждый месяц в цеху накапливалось брака на десятки тысяч рублей, и от того, что я выискивала виновных, брак не уменьшался.

За шесть месяцев работы я похудела на пять килограммов; я никогда не была толстой, а теперь превратилась в скелет! Кроме того, у меня совершенно не оставалось времени для Наташи; с ней занимался отец, и мне было обидно, что просыпаясь ночью, она звала не меня, а отца. Я решила уйти и поискать более спокойной работы, и недалеко от дома.

Я пошла к начальнику цеха и попросила об увольнении по той причине, что у меня маленький ребенок и я не могу работать так много часов.

— От вас самой зависит организовать работу так, чтобы укладываться в урочное время.