Анатолий Иванов - Вечный зов (Том 1)

- А я что, не вижу! - со злостью откинула она руку матери. - Не маленькая...

Кровать начала подрагивать, и Вера поняла, что мать беззвучно плачет. Раздражение у Веры прошло, ей даже стало жалко мать.

- Не надо, мама... Извини меня, я не хотела...

Анфиса затихла, опять долго они лежали безмолвствуя.

- Я знаю, ты не маленькая, Вера, и ты все видишь... - измученным голосом начала Анфиса. - Но что ты знаешь о моей любви? Ничего... И никто не знает. Обо мне всегда говорили: "Потаскушка Анфиса". А я не такая. Что я сделаю, если... если не могу его, проклятого, из сердца вынуть? Мне и перед людьми и перед вами, детьми своими, стыдно. А не могу...

Она снова всхлипнула, и вдруг они будто поменялись местами: Анфиса стала дочерью Веры, а та ее матерью. Вера, успокаивая, ласково гладила мать по горячей голове, по голым теплым плечам.

- А он, паразит такой, пользуется этим, - продолжала Анфиса. - Потому и живем мы все втроем как неприкаянные - я, жена Федора Анна,| Кирьян... Зачем живем, чего мучаемся - непонятно. Она, Анна, хорошая ведь женщина. И отец твой хороший. Ты даже не знаешь, Верка, какой он хороший... Федор-то и мизинца его не стоит.

- Не знаю, мам... Не замечала, - честно призналась Вера. - Мне все казалось - отец глупый и пьяница.

- Со мной не только поглупеть и спиться ему совсем впору... Я удивляюсь, как он с ума не сошел. Ведь он-то меня без памяти любит.

- Да ты что, мам! - Вера даже рассмеялась. - Вот уж не поверю!

- Любит, я-то знаю... Оттого и терпит мое... мое распутство. За терпение я ему лишь одно обещала - детей только, мол, от тебя буду рожать, не сомневайся. За остальное - не взыщи. А Федора не трогай. Тронешь его хоть пальцем - уйду от тебя. Он и не трогает. И с меня поначалу не взыскивал, скрипел зубами, а терпел. Потом бить начал. Напьется - и до полусмерти исколотит. Я терпела. Что ж, я понимала, каково ему...

Вера слушала, все больше изумляясь открывавшимся ей сложным глубинам человеческих отношений.

- Но как же это, мама, так? - спросила она полушепотом. - Когда же ты так полюбила? И почему? За что?

- Когда? Почему? За что? - печально переспросила Анфиса. - Разве это объяснишь? Все перепуталось, переплелось, сбилось в тугой комок - теперь ни расплести, ни размотать, ни расчесать. Да и не к чему это делать. Все было бы хорошо, если бы Федор на мне женился. А он - на Анне. А я не знаю, со зла ли, с отчаяния ли за Кирьяна вышла.

- А ты любила... отца, когда выходила-то? - спросила спокойно и раздумчиво Вера. И, почувствовав, что мать медлит, вдумываясь, видно, в ее вопрос, добавила: - Хоть маленько-то любила?

- Маленько, может, и любила. Но я еще не знала, что Федора так люблю. Или, может, думала, что оно пройдет, покровоточит сердце да зарубцуется, пеплом покроется. А оно заполыхало еще жарче. А то бы разве я вышла за Кирьяна? И вообще, за кого-то...

Они лежали обе на спине, разговаривали вполголоса, и обе смотрели на мерцающие в полутьме кроватные шарики. Они по-прежнему поблескивали тускло и неярко, а потом вдруг потухли быстренько, один за другим, - луна, видимо, уплыла в сторону, и ее бледные лучи не доставали теперь окошка.

- Я ни о чем таком не говорила, дочка, с тобой никогда, - продолжала Анфиса, когда шарики потухли. - А сейчас, гляжу, лежишь, вздыхаешь.

- Ну так что? Смешно все-таки - старик влюбился.

- Не ври, Вера! - построже сказала Анфиса. - Этот старик - Алейников! В районе-то страшнее его нет начальника. И я чую - завиляла твоя душонка от соблазна.

- Куда завиляла? Какого соблазна?! - почти с искренней обидой воскликнула Вера. - Что придумываешь?

- Я не придумываю, Верка, - вздохнула Анфиса. - Она у тебя вообще вроде вилюшками пошла.

- Интересно... Я не знаю, прямая она у меня выросла или вилюшками. А ты знаешь.

- А со стороны всегда виднее. В общем, гляди... Обзаришься - потом локти будешь кусать, ежели к Семену у тебя настоящая любовь.

- А она бывает, настоящая-то?

Анфиса, кажется, перестала даже дышать. А дочь продолжала насмешливо и безжалостно:

- И что такое - настоящая? Ты к Семкиному отцу бегаешь и думаешь, что у тебя настоящая... А оно все не так, все проще. Тебя тянет просто к мужику сильному, удачливому, зацепистому в жизни... С досады бегаешь, что вышла за размазню какого-то, а не за мужика. Чтоб отомстить ему...

- Верка! - Анфиса рывком села на кровати.

- Чего - Верка? - поднялась и Вера. - Зачем кричишь? Разбудишь всех. Анфиса посидела безмолвно, тихо опустилась на подушку, до самого подбородка натянула одеяло.

- Вон ты, оказывается, какая выросла?! А мне-то, дуре, невдомек...