Анатолий Иванов - Вечный зов (Том 2)

- Да, может, плохо. Вот я все хочу спросить тебя... что это фамилия у тебя такая? Как детское имя.

Капитан приподнял обвисшее левое плечо и опустил, а правое у него осталось неподвижным.

- Батька с маткой наделили такой фамилией. И дед был Валентик, и прадед... Под Коростенем всю жизнь прожили.

- Я знаю, что под Коростенем, - сказал Алейников мягко, спрятал носовой платок в карман, надел фуражку, плотно надвинув ее на лоб. Потом он пальцы обеих рук сунул за ремень, оправил гимнастерку и вдруг мгновенно выхватил пистолет из кобуры, оскалился по-звериному, прохрипел:

- Встать, с-сука!

Капитан Валентик от неожиданности всем тяжелым телом качнулся вперед, будто кто саданул его в спину бревном. Ладони его упали, как отрубленные, на стол, длинные, костлявые пальцы сжались, царапнув крышку. Глаза полыхнули, стали не голубыми, а какими-то ядовито-серыми, верхняя губа приподнялась, оголяя ровные, прямые зубы, и мелко, по-собачьему, задрожала.

Но все это продолжалось секунду-другую, потом глаза вновь стали светло-голубыми, губы растянулись в жалкую и недоуменную улыбку.

- Вы, товарищ майор, в своем уме? Что за шуточки?

- Руки! - крикнул Яков, видя, что кулаки Валентина поползли по крышке стола к ремню, на котором висела такая же, как у Алейникова, кобура с пистолетом. - Руки вверх!

Начальник спецшколы еще помедлил, потом проговорил:

- Ничего не понимаю... Да вы что, Яков Николаевич?

- Поднимай руки. И не вздумай мне! Встать - лицом к стенке!

Капитан Валентин медленно поднял тяжелые руки, загремев опрокинутым стулом, поднялся. Алейников чуть кивнул головой, и капитан вышел из-за стола, неуклюже повернулся лицом к стенке. Алейников шагнул к нему, упер в лопатку пистолет.

- Малейшее движение - я стреляю...

Потом он вынул из его кобуры оружие и положил в свою, ощупал все карманы начальника спецшколы.

- Вон туда, в угол, иди и сядь на табуретку.

Обезоруженный капитан опустил руки, прошел, куда ему приказали. Алейников шумно и устало вздохнул, снял фуражку, бросил ее на стол. Нагнулся, поднял стул, уселся сбоку стола, не выпуская из рук пистолета.

- Ну?

- Что "ну"? - усмехнулся Валентик. Он сидел на табуретке, облокотившись о колени, низко опустив голову. - Вот вы и объясните... что все это значит. Какая муха вас укусила?

- Ладно, - сказал Алейников. Не спуская глаз с капитана, снова приоткрыл окна. - Королева! - И закрыл створки на ржавые шпингалеты.

- Сквозняка, что ль, боитесь? - проговорил Валентик, кисло усмехаясь.

Алейников не ответил. Последние дни он много мотался по всему фронту, лично уточняя места перехода в тыл к немцам диверсионных групп, проверяя, как обеспечена безопасность, жестоко простудился, двое суток у него держалась высокая температура. Но за эти двое суток он почти не прилег, на третьи в какой-то деревушке пропарился хорошенько в бане, выпил стакан спирта и несколько часов наконец поспал. Утром температуры уже не было, душил только кашель. Он глотал от кашля таблетки, это, видимо, помогало, хотя кашель совсем не прошел до сих пор.

Вошла Олька, робко и несмело вытянулась у двери. Голова ее была обвязана косынкой, из-под которой выбивались кое-где пучки коротеньких волос. От нее резко пахло больницей.

- Говори, - сказал Алейников.

- Я видела его прошлым летом в Лукашевке, в августе, - сказала девушка, кивнув в сторону Валентика. - Он вышел из фельдкомендатуры с тремя немцами.

- В августе как раз мы тебя, Валентик, посылали в тыл для диверсии.

- Он был в брезентовом дождевике с капюшоном, лица не видно... Я думаю: что это за тип такой с немцами кривоплечий, надо партизанам сообщить, продолжала Олька ровным голосом. - Немцы и он о чем-то поговорили и пошли все вместе. Я потихоньку двинулась следом. У железнодорожного переезда на краю Лукашевки все остановились. Этот откинул капюшон, они все покурили, посмеялись. Опять долго о чем-то говорили. Этот по-немецки хорошо говорит. Немцы пошли обратно, а этот за переезд, в поле, пошагал.

- Мост за Лукашевкой ему мы поручили взорвать тогда, - усмехнулся Алейников. - И он его взорвал. - Алейников еще раз скривил губы. - Мы еще радовались: "Как все это ловко у тебя получилось, под самым носом у немцев сумел..." Правда, состав с немецкой военной техникой, который должен был пройти через минуту на Курск, почему-то задержали. Мы тогда посчитали это досадной случайностью. Состав прошел на другой день, когда мост починили.

- Ну, а партизанам я тогда так и не успела сообщить о нем. Когда немцы пошли обратно, мне некуда было деться. Я сделала вид, что только вышла из переулка. Немцы ничего не заподозрили, волосы мои начали щупать... домой повели. Ну, а дальше... выпал как-то он у меня из памяти, забыла... Да вы знаете...