Егор Иванов - Вместе с Россией (Вместе с Россией - 2)

Помолчали, раздался звук кресала о кремень, потянуло табачным дымом. Кто-то из солдат закашлялся.

- До мобилизации больно плохо я жил, да и вся деревня голодала... Коров весной подвязывали вожжами к матицам... А теперь вот в люди попал, нужен стал государю-императору... Царь с царицей, да Гришка Распутин, говорят, как кобели и сучка, а ты за их в аду гори... На войне-то нужен стал: господа офицеры то "братцы", то "ребятушки" ласкательно говорят. И все, чтобы Вильгельм мне кишки скорей выпустил... У-у! Нехристи! - с ненавистью проговорил в темноте кто-то четвертый.

- Я вот когда по лазаретам валялся - как немой с барыньками и лекарями был. Со своим братом я слов сколько надобно имею... А тут все боялся, что не так услышат и обсмеют... Не хочут они понимать простого человека... протянул свое первый солдат.

- И у меня нет добра в душе против богатых. Сильно богатых, окромя нашего дивизионного генерала, я и не видел. Однако, думаю, сильно богатый, это еще хуже. Ему бедный, если брюха не нажил - все равно что дурень али злодей. Много оне с нас меда собрали, а к народу - вредность одна. И богач на одной заднице сидит, а такой гордый, будто две под ним... Придет наш час, как в девятьсот пятом - "красного петуха" пускать будем всем богатым! - с расстановкой говорил солдат.

- Эк, куда хватил! Ты доживи сначала, чтоб герман тебя пулеметом не вспорол! - спокойно проворчал басовитый. И снова вмешался дискант:

- Сдается мне, потому простой народ глуп, что думать ему некогда, все кусок хлеба робить надо. Кабы был час подумать хорошенько, все бы он понял не хуже господ. А душа в простом человеке светлая, и кровь в ем свежая... Пожалуй, что и лучше ученых господ все бы разъяснил, кабы часочек нашелся...

- Есть такие люди, что разъяснить намного лучше господ все устройство жизни могут... - сказал кто-то, молчавший доселе, - большевики называются... Всё знают, а некоторые так в наши же серые шинели одетые, а бывают еще и офицеры... Ну, прапорщик там какой, из скубентов... Хорошие люди, не дерутся...

- Я одного такого, из солдат, собственноушно слыхивал... - затараторил дискант. - Думал опосля - объявить аль нет?.. Страсть как хотелось объявить, больно супротив законов говорил. Не то что какое мелкое начальство хаял, а просто до царя добирался... Грабительская, говорит, вся война энта. Против простых людей баре ее ведут... И хорошо объявить-то было бы - эскадронный трешню дать должон по такому случаю, как сказывали... А не объявил... Листков я евонных супротив присяги не брал, зато слушал - грех сладок. И спроси, часом, чего это я зажалел его, сказать не могу, а не объявил вот!..

- Если бы такого человека кто из вас объявил, так я бы его своими руками и кончил! А ты, хорек несчастный, чем хвалишься?! "Объявил бы!.." передразнил дисканта басовитый голос. - В ухо хочешь?!

- Да что вы, ребята! - принялся урезонивать первый. - Ведь Еремей не польстился на три сребреника...

- Ты как вахмистр наш! - обидчиво протянул дискант, явно обрадовавшись поддержке. - Все в морду да в морду... Ему что ни скажи - все кулак в зубы тычет...

- Да, хуже зверья живем! - подтвердил один из собеседников. Изобижены, унижены! То герман прет, то свои заурядкорнеты обиду всему воинству наносят. Свинаря замест царя!.. Вот уже всем народом собрались, ждем, кто научит - вот и рады слушать большевиков!.. Да и они муки принимают, вот за ими и не идешь, боишься... Зато объявить - боже сохрани!..

- Эх, братцы! - вырвалось у басовитого. - Коль и нас загубила эта война, и в деревне землицы не хватает - надо муку принять и другим грозы наделать. Чтобы детям да внукам, может, вольготнее зажилось бы! Хоть и не след при Еремейке признаваться, а скажу: знаю, супротив кого война надобна...

- Никола истину речет! - поддержал его первый голос. - Время пришло не об устройстве думать... Нету беде-войне конца-краю. Нужно ту беду-войну истребить. Так уж тут думки ли думать про хозяйство свое да про удобное житье какое... Все понимаем, ничего теперь не забудем, научены, что показать богатеям, дай только войну кончить...

- А как? - зазвенел дискант.

- Что ты "как да как"! На каке, что на коняке... Хвост трубой, а сам глупой!.. - возмутился голос.

В отдалении раздалась команда.

- Взводный разъезд собирает! Пошли, братцы, пока не осерчал! предложил бас. Солдаты зашевелились, и звук шагов по земле постепенно затих.

Соколов не мог сомкнуть глаз. Впервые так ясно и четко услышал он мнение народа о войне, о готовности сказать свое слово, добиваясь справедливости.