Дмитрий Жуков - Русские эсэсовцы

Германию в качестве своей второй родины выбирали в основном люди правых взглядов, многие из которых исповедовали радикальную борьбу с большевизмом, не брезгуя никакими средствами. Историк Михаил Назаров в этой связи пишет, что «часть правой эмиграции, помня о поведении правительств Антанты в Гражданской войне, не связывала с ними надежд на помощь… Правые русские эмигранты придавали большое значение укреплению национальных немецких сил, желая, чтобы они превратились либо во влиятельную оппозицию, либо сами переняли бы правительство» [32] Назаров М.В. Миссия русской эмиграции. М., 1994. С. 110. .

Те, кто придерживался более умеренных позиций — либералы, «непротивленцы» и т. п., — со временем предпочитали переместиться во Францию и Соединенные Штаты. Эта своеобразная самофильтрация русского эмигрантского сообщества достигла своего апогея после прихода нацистов к власти, а концу 1930-х годов в Третьем рейхе оставались почти исключительно те политически активные русские изгнанники, кто был вполне лоялен гитлеровскому режиму и разделял идею «крестового похода против большевизма».

Надо сказать, что русские эмигранты не нашли особенного участия к своей судьбе со стороны приютивших их немцев. Правые круги протестовали против чрезмерного — в условиях экономического кризиса, инфляции и безработицы — количества «приезжих с Востока», левые силы — видели в русских беженцах представителей враждебных классов (осенью 1922 года коммунисты на страницах своей газеты «Роте фане» открыто возмущались фактом наличия в Германии «высланной из России контрреволюционной интеллигенции», задаваясь вопросом, «как эти официальные связи с белогвардейцами согласуются с договором в Рапалло?» [33] Винник А.В. Германские власти и русский Берлин в 1920-е гг. / Русский Берлин. 1920–1945. Международная научная конференция 16–18 декабря 2002 года. М., 2006. С. 372. ). Позицию германских властей также сложно назвать дружественной: фактически речь шла о планомерном выдавливании эмигрантов с использованием всех находившихся в арсенале немецких чиновников бюрократических возможностей [34] После прихода к власти в Германии национал-социалистов в 1933 году там оставалось около 50 тыс. русских эмигрантов, из них примерно 10 тыс. — в Берлине. См.: Жданов Д.Н. Русские национал-социалисты в Германии (1933–1939 гг.) / «Россия и современный мир». 1998. Вып. № 3 (20). С. 8; Бочарова З.С. Урегулирование прав российских беженцев в Германии в 1920—1930-е гг. / Русский Берлин… С. 368–405. .

Все это совмещалось с устоявшимися пропагандистскими штампами, рисующими «восточные народы» в мрачных и презрительных тонах. В одном из школьных учебников Веймарской республики (1925) было написано: «Русский дух как таковой, видимо, не приспособлен к творческой созидательной деятельности; почти всем, что создано Россией во внешних и внутренних делах, она обязана немцам, состоявшим на русской службе, или прибалтийским немцам» [35] Цит. по: Война Германии против Советского Союза… С. 15. .

Нельзя утверждать, что подобное отношение к русским господствовало повсеместно. Было немало немецких публицистов и ораторов (многие из них были сами выходцами из России или беженцами из «советского рая»), которые — по крайней мере внешне — проявляли сочувствие к покоренным большевизмом народам. Были и те, кто всерьез пытался усмотреть в новой России «свет с Востока», причем среди таковых находились не одни только коммунисты, но и критично настроенные по отношению к «ветхой» Европе консервативно-революционные мыслители… Освальд Шпенглер уже в 1919 году высказал мысль о том, что «русские вообще не являются народом, таким, как немецкий или английский; они содержат в себе возможность многих народов будущего, так же как германцы эпохи Каролингов… Русская душа является обещанием грядущей культуры» [36] Цит. по: Крауз Г.-К. Указ. соч. С. 296. .

Интересно, что в ранний период деятельности (до 1923 года) Национал-социалистической немецкой рабочей партии (Nationalsozialistische Deutsche Arbeiterpartei — НСДАП) ее лидеры, идеологи и пропагандисты публично сочувствовали русским, видя в них «заложников мирового еврейства». В тексте одного из плакатов, приглашавшего на массовый митинг НСДАП, говорилось: «Мы, германские национал-социалисты, требуем, чтобы русскому народу была оказана помощь, но не путем поддержки его нынешнего правительства, а путем устранения его нынешних губителей. Кто сегодня жертвует для России, дает не для русского рабочего, а для его грабителя — еврейского комиссара» [37] Цит. по: Мазер В. История «Майн Кампф». Факты, комментарии, версии. М., 2007. С. 275. .