Вилли Кубек - В авангарде танковых ударов. Фронтовой дневник стрелка разведывательной машины

Слышу, как водитель что-то втолковывает унтер-офицеру Шёнвальду насчет прибора для ночного марша. Я иду умываться.

В 100 метрах от нас колодец, рядом с ним бочка, прикрытая доской. Приступаю к большой стирке — отскребаю от грязи две пары носков, два носовых платка, черную гимнастерку, ее приходится стирать в двух водах.

На обед гуляш.

Машина полностью приведена в порядок. Так и докладываю унтер-офицеру Леману.

Нас отправляют в охранение на кукурузное поле. Уже 16 часов.

Выдалась спокойная минута, достаю дневник. Впервые за последнюю неделю.

В 18 часов сходил к полевой кухне за кофе, а весь день так и бил баклуши.

Флизенберг приготовил на ужин фарш.

Справа на крыше одной из хат хлопает крыльями пара аистов. Доносится музыка — наш оркестр играет.

Время от времени постреливают наши артиллеристы. Последние дни это стало обычным явлением. Сколько же еще продлится спокойная жизнь?

Пока нас не было в роте, произошло следующее. Наши разведгруппы, следовавшие к Днепру, вышли к реке. Это в каких-нибудь 15 километрах от нас. Пробравшись к Днепру, они заметили множество потопленных нашими люфтваффе лодок.

Унтер-офицер Вагенкнехт и еще несколько человек стояли в охранении. На неприятельском берегу лежала потопленная лодка, к ней и требовалось пробраться.

Они быстро завели моторку и отплыли — лейтенант Николаи, Грёнинг, один лейтенант из противотанкового подразделения, потом еще стрелок-мотоциклист, унтер-офицер Вагенкнехт, Шнайдер, ефрейтор Отто (сын генерала Отто).

Когда до русского берега оставалось всего ничего, мотор забарахлил, а русские внезапно открыли интенсивный огонь с противоположного берега.

Единственный, кто вплавь добрался до своих, был лейтенант Николаи.

Шестеро беспечно подвергнувших себя смертельной опасности погибли. Причем гибель их была абсолютно бессмысленной.

И еще: бронемашина Фрёбеля наехала на мину, переднее колесо снесло, был поврежден и аккумулятор. Сегодня Фрёбеля отпустили из перевязочного пункта, парой осколков его полоснуло по голове. На какое-то время он даже не мог видеть, но потом зрение восстановилось.

В машину Бусса угодила брошенная русскими бутылка с кислотой — и он, и водитель получили ожоги лица и головы.

Тяжелая бронемашина досталась русским, потому что водитель заплутал и не заметил, как оказался на территории противника. Экипаж (4 человека) закрыл все люки, потом машину заминировали, причем так, чтобы 3-кг взрывное устройство сработало при попытке открыть их.

Уже на следующий день лейтенант Франке своими глазами видел догоравшую бронемашину.

14 августа 1941 г.

В 7 утра поднимаюсь с соломенного ложа рядом с машиной, умываюсь и ухожу принести кофе. Светит солнце. Флизенберг поджарил картошки, масла у нас пока хватает. Кроме того, откуда-то притащил стол и стулья. Жарко—к чертям одежду, остался в одних плавках, в таком виде и уселся писать дневник.

15 августа 1941 г.

Поднялся рано, как и вчера. Солнце жарит нещадно — в купальных трусах и в тех жарко.

Стираю обмундирование в расположенном в нескольких десятках метров пруду. Вода бодрит — даже аппетит прибавился.

После обеда пишу 9 писем, страшно доволен, что, в конце концов, сумел урвать для них время. Но вот беда — конверты кончились. Даже не знаю, как и когда их теперь отправлю.

Часов около 16 собиралась гроза, но прошла стороной. Снова солнышко, но штаны пока что не высохли.

На ужин клецки с жареной картошкой. Три десятка помидоров положили дозревать.

Время от времени над нашими головами кружит русский биплан и сбрасывает бомбы, а в остальном спокойно. И этот день выдался без хлопот. Интересно, как все-таки пойдет дальше?

16 августа 1941 г.

Поднимаюсь в 6 утра и жарю картошку. Но унтер-офицер Клюзенер не дает дожарить. Нас срочно отправляют в соседнее село, в расположение батальона. Не успели мы туда приехать, как выяснилось, что мы и там не нужны, так что спокойно можем возвращаться.

Едем в роту, разместившуюся слева от церкви на кукурузном поле.

Мою машину забирают у меня — кого-то там собрались подучить вождению. Выгружаю весь наш скарб, чищу оружие, а потом усаживаюсь читать газеты двухнедельной давности.

Еда сегодня — пальчики оближешь: густая рисовая каша с сахаром и сливочным маслом.

Но приходится вновь сниматься с места — нас перебрасывают на 20 километров дальше. Пылища — дышать невмоготу. Около 17 часов располагаемся в какой-то деревеньке. Нам приказано обеспечивать противовоздушную оборону. Заезжаем в кукурузу, там нас никто не обнаружит.