Евгения Яхнина - Жак Отважный из Сент-Антуанского предместья

Увидев, что и в самой крепости у него нет опоры, де Лоне заметался. Он решил, что одних пуль, которыми поливали осаждающих, недостаточно, и распорядился сбрасывать на них еще и камни. Большой булыжник разбил зубец нижней башни. Осколки, большие и маленькие, посыпались на землю. Стоявшему подле Жака крупному коренастому человеку осколок угодил в голову. Тот, охнув, свалился наземь. Более мелкий осколок попал Жаку в правую ступню. От нестерпимой боли Жак едва не потерял сознание и на мгновение закрыл глаза. Шарль пришел ему на помощь.

- Обопрись на меня, да сильней! - И Шарль поддержал Жака, скрючившегося от боли.

- Пока могу, буду идти сам! - совладав с собой, сказал Жак. Вот посмотри на Эли!

Эли действительно мог служить примером мужества и неустрашимости. Лицо почернело от порохового дыма, пот струился ручьями, из раны на левом плече сочилась кровь. Но он не выпускал из рук ружья и продолжал стрелять.

Инвалиды первые произнесли слово: "Капитуляция!" Тогда де Лоне с мрачным видом медленными шагами поднялся на платформу Башни Свободы. Солдаты, полагавшие, что он пожелал удостовериться, насколько справедливы их донесения о положении дел, ждали его возвращения очень терпеливо. Но они ошибались: у коменданта было на уме другое: он захватил на ходу зажженный фитиль и направился к отделению башни, где хранился порох, с тем, чтобы взорвать Бастилию. Но у пороховой камеры стоял часовой - солдат Ферран. Он отгадал намерение коменданта и, решившись помешать ему, загородил собой вход.

Напрасно де Лоне кричал, требовал, приказывал, Ферран не двинулся с места. А потом стремительно вырвал из рук коменданта фитиль, затоптал его и прогнал де Лоне, угрожая ему штыком. Так Ферран спас не только осаждавших Бастилию, но и значительную часть города, которая неминуемо взлетела бы на воздух вместе с крепостью.

- Вы хотели взорвать Бастилию! - крикнул с ненавистью один из инвалидов.

- Да, я предпочитаю погибнуть здесь, в Бастилии, смертью солдата! - ответил де Лоне.

- Это смерть не солдата, это смерть труса и убийцы! Ведь вместе с Бастилией взлетят на воздух ближайшие кварталы, а с ними погибнут десятки тысяч невинных людей

- Ну и пусть гибнут! По крайней мере, я отомщу этой сволочи!

- Для вас это сволочь, а для нас французы! - кричали инвалиды, обступившие де Лоне со всех сторон. - Мы не дадим взорвать крепость! Мы хотим сдаться!..

- А я приказываю вам драться до конца!

- Мы отказываемся!

- Солдаты! - выйдя из себя, обратился де Лоне к швейцарцам.

Они зашевелились было, но инвалиды с таким грозным видом двинулись на них, что те отступили.

Поняв, что все потеряно, де Лоне начал умолять инвалидов, чтобы они дали ему бочонок пороха: если ему помешали взорвать крепость, он взорвет самого себя.

- Нет! - отвечали инвалиды. - Прикажите бить отбой! Сдавайтесь восставшим! Выбросим белое знамя!

- У меня нет белого знамени! - ответил де Лоне.

- Дайте платок!

Один из инвалидов взял белый платок коменданта и, прикрепив его к ружью, взбежал на башню в сопровождении барабанщика, который три раза прошел по стенам крепости, не переставая бить отбой. Между тем одно из ядер, пущенных осаждающими, сбило цепи второго подъемного моста. Мост опустился. Но подход к нему был загорожен двумя горевшими телегами с соломой. Завеса дыма мешала видеть, что делается за мостом.

Жак, а за ним несколько человек бросились в пламя, раскидали куски горящих телег и затушили их ногами. Проход освободился. Эли, Жак, Шарль, за ними другие бросились вперед, отворили ворота и первые вошли в знаменитый внутренний двор Бастилии, освещенный кровавым заревом пожара.

Инвалиды выстроились вправо от входа и сложили оружие вдоль стены. Швейцарцы, стоявшие прямо напротив входа, сделали то же самое, но инвалиды были французами, и их возгласы я выражение лиц говорили об их радости по поводу победы народа. Швейцарцы же, еще черные от пороха, хранили мрачное, недружелюбное молчание.

Несколько человек устремились к де Лоне с криком:

- Смерть ему!..

Но Эли удержал их.

- Не троньте его! Пусть коменданта судит народ! Это будет наш справедливый суд!

Де Лоне и его помощников окружили и повели по улицам Парижа. Народ восторженно встречал тех, кто сокрушил Бастилию, а теперь конвоировал де Лоне.

- Бастилия взята!

- Бастилии больше нет! - кричали те, кто еще не остыл от боя за овладение ненавистной крепостью.

- Бастилии больше нет! - вторили те, кто сейчас приветствовал победителей.