Евгения Яхнина - Жак Отважный из Сент-Антуанского предместья

А тут как раз из глубины дилижанса раздались голоса:

- Птица, выходит, главнее человека!

- Совсем малого стеснили!..

Под хор этих дружественных голосов Жак вскочил, схватил клетку и с силой водрузил на колени ее владельцу. Встревоженный попугай что-то невнятно забормотал.

Общее сочувствие пассажиров явно склонилось на сторону Жака. Дворянин оказался не в состоянии с ним состязаться. Тут бы Жаку и остановиться, но он так разошелся, что не удержался и продолжал сыпать остротами:

- Подвигайся, Шарль, садись как следует на свое место. У тебя билет не хуже, чем у других. Мы с тобой, правда, не так воспитаны, как его милость. Но что поделаешь! Мы ведь не учились в господских пансионах. Но господин дворянин, наверное, хорошо помнит, что говорит Шамфор[1] по поводу воспитания и такта. Так вот, Шамфор говорит: такт - это хороший вкус в поведении и манере держать себя, а воспитанность - хороший вкус в беседе и речах. Понятно тебе, Шарль?.. Ваша милость, конечно, разделяет мнение господина Шамфора? ---------

[1] Шамфор Себастьян (1740 - 1794) - французский писатель. ---------

Совершенно ошеломленный познаниями деревенского парня, дворянин вспылил:

- Любого попугая можно заставить повторять все, что хочешь!

- Безусловно! Но ведь надобно подобрать нужные слова, а этого попугай, пожалуй, сам и не сможет! Как жаль, ваша милость, что ваш попугай оказался, видимо, неспособным! Он хоть и бормочет что-то невнятное, но сомневаюсь, чтобы это были изречения великих умов.

Дворянин на этот раз смолчал. Жаку только это и нужно было. Он весело обратился к Шарлю:

- Вот теперь нам будет удобнее беседовать!

Шарль расправил плечи и обрадованно улыбнулся. Бывают такие лица - посмотришь, и не покажется оно привлекательным. Черты грубоватые, нос слегка вздернут, а губы чрезмерно толсты. Глаза... их тоже не замечаешь, но вдруг - какое чудо преображения! Толстые губы раздвинулись в улыбке, да какой ослепительной! Приоткрылись два ряда ровных зубов, один к одному. Оказывается, и глаза хороши - в них светится добрая, открытая душа.

Через полчаса Шарль и Жак стали друзьями. Новому знакомству не могли помешать злобные взгляды дворянина и соседки Жака. Тщедушная старушка сочувствовала господину и, не смея высказаться прямо, косвенно давала понять, насколько презирает это мужичье.

Оказалось, что Шарль почти на год старше Жака: ему уже исполнилось семнадцать. Родную деревню он хоть и навещал, но вполне освоился с Парижем и чувствовал себя там как рыба в воде.

Шарлю очень понравилось, как его новый приятель разговаривал с дворянином, и, оглядывая Жака с ног до головы, он с готовностью предложил:

- Я покажу тебе Париж. Всю неделю я работаю, зато по воскресеньям свободен. Мы пойдем с тобой в Булонский лес. Там ты увидишь придворных дам. Они выезжают кататься в роскошных каретах с ливрейными лакеями на запятках. Все красавицы, как на подбор. А потом я покажу тебе настоящее чудо - Пале-Рояль...

- Ну, а Бастилия? - неожиданно спросил Жак.

- Что - Бастилия? Крепость как крепость и стоит, как стояла.

- А тебе что, в Бастилию захотелось? - спросил дворянин. Он был не на шутку задет, что в их стычке последнее слово осталось за Жаком. - Так ты не беспокойся: она не для таких прощелыг, как ты. Для тебя сойдет и Ля-Форс!

Жак рассмеялся:

- В самом деле, жаль, что я не дворянин и вы со мной на пари не пойдете. А не то я побился бы о заклад, что в тюрьму скорее угожу не я, а... кто-нибудь другой!

Лицо дворянина побагровело, рука судорожно сжалась и... разжалась. А Шарль весело улыбался: он хоть и отличался робким нравом, позубоскалить был не прочь, недаром прожил в Париже три года.

Настал час обеда. И Шарль, не скупясь, выложил из чистого клетчатого платка полученные дома гостинцы: крутые яйца, кусок только что сбитого масла, домашний сыр и даже кусок сала. Провизия Жака была куда скуднее. Бабушка и мать дали ему в дорогу все, что смогли: каравай белого хлеба, несколько головок чесноку и корзинку, полную винограда и слив. Правда, фрукты, переложенные виноградными листьями, выглядели очень заманчиво, но здоровый аппетит Жака было трудно утолить скромными дарами сада в Таверни.

Десять суток тряслись наши путешественники в дилижансе. Много раз за это время сменяли лошадей: буланых, гнедых в подпалинах, с завязанными узлом хвостами. Дворянин встретил в дилижансе знакомого и, чтобы быть к нему поближе, обменялся местами с каким-то стариком, так что ничто больше не мешало беседе новых друзей.