Евгения Яхнина - Жак Отважный из Сент-Антуанского предместья

Тут отец Поль взглянул на Жака. Он хорошо знал своего ученика. Пылающие уши выдавали его волнение.

- Бедный, бедный Фирмен! - продолжал кюре. - Он хотел справедливости и верил, что ее можно добиться. Все в нем кипело при одной мысли, что налоги на простых смертных увеличиваются день ото дня, а король, выполняя прихоти госпожи Помпадур, тратит на нее народные денежки. Вот он и решил распространять эти книги во Франции. Был он не один, с ним вместе, не отступая ни на шаг, действовал его друг, по имени Робер, а вот фамилии его никто не упоминал. - Кюре сокрушенно покачал головой. - Да мы и не скоро узнали о существовании этого Робера, а когда узнали, стали там-сям справляться, но как в стенку уперлись: никто не слыхал ни о судьбе Фирмена, ни о том Робере. Люди говорили, будто Робер, который помогал Фирмену перевозить и распространять книги и чуть ли не сам додумался до этого дела, был одним из королевских шпионов. А Фирмен был доверчив, как дитя, хотя бесстрашен и смел, как закаленный воин...

Отец Поль говорил, а Жак слушал затаив дыхание. В его голове теснились мысли. "Так вот кого Леон посмел назвать каторжником и убийцей!" Он, Жак, искал своих героев в древней истории, видел их непременно то ли в длинных тогах на площадях Римского сената, то ли закованными в латы и в шлемах. А вот, оказывается, рядом тоже был герой, ходил с обычном платье и, может, даже не умер, живет еще и сегодня!

- Куда девался Робер после того, как увезли Фирмена, я не знаю, - продолжал отец Поль. - Говорили, что он сперва домогался невесты Фирмена. О ней же слыхал только, что она не соблазнилась ни богатством Робера, ни его знатностью, хоть и была простой белошвейкой. Не надеюсь я, что Фирмен жив, если он попал в Бастилию. Но хотя бы узнать о его судьбе. Бывали случаи, правда редко, когда из Бастилии узников переводили в другие тюрьмы. Их во Франции много. Не очень я верю, что тебе удастся что-нибудь разведать о моем дорогом Фирмене. Но как знать! Может, в лавке твоей тетушки бывают умные люди. Ты мальчик смышленый, сообразишь сам, с кем можно посоветоваться, а при ком попридержать язык. Я не знаю парижских нравов и обычаев, но, думается мне, в Париже можно договориться с адвокатом или каким-нибудь судейским из тех, что помельче, чтобы он занялся этим делом. Денег, Жак, я не пожалею. Напишешь мне, и я тотчас тебе пришлю.

Отец Поль ласково смотрел на Жака. Вот теперь и с ним приходится расстаться!

А Жак, взволнованный, в смятении, вскочил со стула, на котором сидел, и подошел вплотную к своему наставнику.

- Как только в Париж приеду, пущусь на поиски Фирмена. Может, вы помните, где он жил? На какой улице?.. И если Фирмена нет в живых, может, еще жив этот Робер. Все, что могу, сделаю, чтобы узнать, кто же на самом деле погубил Фирмена! - И Жак сжал кулаки.

- Где жил Фирмен, я хорошо знаю: улица Томб Иссуар, дом двенадцать. Только сомневаюсь, дружок, удастся ли тебе найти там его след. Когда дело касается Бастилии, все становятся глухи и немы...

Кюре мягко опустил ладонь на голову Жака.

- Отправляйся с богом! Учись у тети книжному делу. Ты ведь такой книгочей, что оно тебе, наверное, придется по душе. Но не забывай и Таверни. Шли вести бабушке и мне, докажи, что недаром научился выводить буквы так красиво, словно заправский писарь. Об одном тревожусь я, Жак, - тут лицо священника стало очень серьезным, - боюсь я твоего горячего нрава. Иной раз оно и неплохо, но только... иной раз.

В деревне тебя прозвали Задирой... Прозвище-то ведь не очень лестное! - Кюре вопросительно посмотрел на Жака. Тот ничего не ответил, только опустил голову, а уши зарделись еще пуще. - Помни Жак, - продолжал отец Поль, - отвага и задор - две разные вещи. Отважным будь всегда, а задирой... Не делай ничего сгоряча. Решать надо, когда кровь утихла, а сердце пусть остается горячим и никогда - равнодушным...

Видя, какое впечатление произвели его слова на Жака, кюре ласково улыбнулся и добавил:

- А уж если очень круто тебе придется и станет невтерпеж, прежде чем на что-нибудь решиться, начни считать. Сочтешь до десяти, за это время голова-то и остынет.

Отец Поль осенил Жака крестом и сказал:

- Иди. Благословляю тебя!

Уходя, Жак бросил украдкой взгляд на портрет Фирмена и мысленно повторил свое обещание.

Глава четвертая

МЫ ЖЖЕМ ЗЕМЕЛЬНЫЕ ЗАПИСИ

До Труа - главного города Шампани - Жак должен был добираться пешком. Только в Труа он мог при удаче получить место в дилижансе, едущем в Париж.

Отец Жака никуда дальше Таверни не выезжал. И у него Жак не мог получить совета, который помог бы ему в предстоящем путешествии. Перед тем как отправиться в путь, он разузнал у старейших обитателей деревни, какого направления ему следует держаться.