Виганд Вюстер - В аду Сталинграда. Кровавый кошмар Вермахта

Все думали о произошедшем одинаково. У вора не было никакой надежды сбежать, пока его не привели ко мне. Румыны даже не сильно его избили. Вполголоса он сказал: «Лучше бы меня забили до смерти. Я в любом случае покойник». Было трудно найти надежную комнату, чтобы запереть его. Наконец мы нашли угольный подвал без окон, с внушительной железной дверью. Я сел и написал подробный рапорт, не скрывая ни одного из его прежних проступков и наказаний, и даже включил сводку о его криминальном прошлом в гражданской жизни. Причиной его здешнего преступления был голод и лишения.

Его можно было бы назвать бродягой, не будь он для этого слишком молод. Он крал посылки с почты и однажды ограбил грузовые фургоны. Со службы в штрафном батальоне он должен был вынести мрачные воспоминания, но явно не проявлял намерения исправиться. Батарея делала все возможное, чтобы от него избавиться. В последней попытке отделаться от него мой предшественник получил в свое время ответ от батальонного командира: «Вы не можете ожидать, что его кто-нибудь возьмет. Вам вряд ли понравилось получить такого». До сих пор у меня с ним проблем не было. Я завершил рапорт и добавил свои источники информации о нем. В конце я также привел некоторые положительные качества этого смутьяна. Этот солдат был надежен в бою и имел атакующий дух. Он был среди добровольцев, когда нужно было воевать в степи пехотой. Рапорт я отдал «цепным псам», военной полиции, которая увела арестованного.

— Ваш рапорт спасет его от виселицы, — отозвался командир полка. — Вы вправду отметили его храбрость и так далее?

— А почему бы не упомянуть хорошие черты в человеке? Или об этом нужно было молчать? — Ответа я не дождался.

Операция «Кольцо»: ликвидация сталинградского «котла», 10 января — 2 февраля 1943 г.

Тем временем преступника перевели под дисциплинарный арест в дивизию. Через несколько дней военный полицейский привел его обратно. Он уже пришел в себя. «Судья сказал, что мне нужно благодарить вас, герр обер-лейтенант. Смертный приговор, ага — но сразу же замененный на службу на передовой. Я пришел забрать вещи, и они переведут меня в пехоту, где мне придется проявить себя. Еще раз спасибо, на этот раз я был на волосок от смерти».

Мои слова об осторожности, похоже, были пропущены мимо ушей. Он бодро собрал вещи и ушел с позиции в сопровождении военного полицейского. Через несколько дней мы узнали, что он был убит во время операции штурмовой группы по возвращению здания, взятого русскими. По слухам, он первым ворвался в здание.

Вскоре, когда все в нашем дивизионном секторе шло к концу, Эйкман еще раз проявил себя с одной из своих русских пушек. Он стрелял по русскому танку, и ему пришлось укрыться в подвале. Т-34 еще был способен драться и переехал одну из станин, так что она сломалась. Когда танк прошел мимо, Эйкман с солдатами рванули из подвала к поврежденному орудию, развернули его и выстрелили русскому колоссу в уязвимую корму. Он мгновенно загорелся.

Холодный профессионализм этого бывшего бухгалтера и его солдат, воевавших на свой страх и риск, впечатлил не только меня, но вскоре о нем узнал весь полк. Эйкману не повезет вернуться домой, в войне он не выжил.

Аэродром у Питомника мы потеряли 14 января 1943 г. Это практически прекратило и без того неадекватно скудное снабжение. Сопровождения транспортных самолетов истребителями больше не было. Небо над Сталинградом контролировали русские самолеты. Нам сбрасывали контейнеры снабжения с боеприпасами, едой и медикаментами. Естественно, этого мизера и близко не хватало для снабжения армии минимальным количеством еды, чтобы не умереть с голоду. Многие из контейнеров, сброшенных на парашютах, промахивались мимо цели и падали рядом с русскими — нередкий случай. Другие, которые удавалось обнаружить, не сдавались, как было приказано, а те, кто их нашел, оставляли их у себя.

«Котел» теперь съеживался с каждым днем. Армейское руководство пыталось поддержать наш боевой дух быстрыми повышениями по службе и раздачей медалей. Несмотря на все превосходство противника, армия в эти дни разрушения совершала просто нечеловеческое усилие. Каждый день мы могли слышать, как тот или иной угол котла попадал под тяжелый обстрел русской артиллерии. Это означало, что там вскоре начнется атака и зона окружения еще сократится. Нам стало известно из множества сброшенных на нас листовок, что русские предложили армии капитулировать. Завися в своих решениях от фон Манштейна и Гитлера, Паулюс ответил отказом — как и ожидалось. Что он чувствовал и что он думал лично, осталось неизвестным. У нас не было ощущения, что нас ведет во всем превосходящий нас командующий армией, хотя каждый чувствовал, что теперь нам необходимо энергичное руководство.