Майор Массар - Шпионки в Париже

Затем Мата Хари пытается уточнить свои идеи. Давайте посмотрим, что она предлагает дальше:

«Поль должен перевести на свою музыку следующие фазы: поза воплощения, появление цветка, рост, развитие, закрепление. Три эволюции, которые соответствуют силам Брахмы, Вишну и Шивы: создание, плодовитость, разрушение.

«Но творческое разрушение, в котором Шива равен или даже превосходит Брахму. Через разрушение, к созданию в воплощении, вот это именно то, что я танцую, и как раз об этом мой танец должен рассказать.

«Как вы знаете, все настоящие танцы в храмах (не танцы на улицах и в общественных местах) это как бы богословские тезисы, и они все объясняют в жестах и позах правила Вед, священных писаний».

В другом письме Мата Хари возвратилась к ее излюбленной теме: священному Цветку, и выразилась яснее, чем в ее прежних разглагольствованиях:

«Почему бы не сделать всю историю в храме в лесу. Принц приходит умолять богиню, которая сидит на алтаре как бронзовая статуя. Это священная жрица, которую она олицетворяет, и именно она встает, воплощается в цветок и говорит о предсказании, которое, в сущности, означает…»

Действительно: прочитайте этот пассаж, так как он заслуживает того, чтобы на нем остановиться: он содержит все мышление танцовщицы:

«Вы умрете, как всё должно умереть. Живите моментами красивыми и славными (!). Лучше пробыть на земле несколько коротких, но наполненных моментов, и исчезнуть, чем дотащиться до старости без красоты и удовлетворения».

Это – вся ее максима: короткая и хорошая.

Вот письмо, другого происхождения, датированное январем 1913 года, написанное в отеле на улице Рю-Виндзор 11, в Нёйи, которое показывает танцовщицу, такой, какой она была: беззаботной и фаталисткой:

«Дорогой Господин,

«Спасибо за вашу прелестную карту и ваши пожелания, которые, я надеюсь, совпадают с тем, что моя судьба хранит меня как неожиданность или как простой естественный ход вещей.

«Я искренне верю, что если долго сеять добро, то соберешь урожай добра, а если сеять зло и сомнения, то будет собран урожай и зла и сомнений.

«Много раз бывает, что люди верят в удар судьбы, но затем видят, что удар был спровоцирован ими самими.

«Все это пишу не только, чтобы извиниться за то, что не поздравила вас с новым годом.

«Я думаю, что пока нет смысла.

(Подпись) «Леди Маклеод».

Это письмо, за которое мы благодарны г-ну Луи Дюмюру, демонстрирует нам настоящий характер артистки.

Подумайте над этой загадочной фразой:

«Защити (!), от того, что доставляет мне боль и что лишает меня желания работать…»

Очевидно, танцовщица всегда взволнована…

Мата надменна. Она еще пишет: «Я снова хочу работать и оставить свою легкую жизнь, ради тех всевозможных забот, которые дает по необходимости слава, но я хочу получать уважение и почет от того, что делаю. Я хочу не больше, чем другие, которые уходят (!) с моими идеями».

Возможно, именно эта гордость ее погубила. Действительно, артистка считала, что французы не ценят ее так, как она того заслуживала. Ей хотелось бы иметь репутацию Айседоры Дункан. И она часто жестоко гневалась, когда видела, что ее недостаточно высоко оценивают и мало хвалят.

Немцы напротив ей льстили и считали «богиней». Отсюда ее большая любовь к немцам. И эта слабость объясняет многое.

У Маты Хари был очень крупный, элегантный и четкий почерк.

Ее французский язык обычно правилен, ее орфография не заслуживает упреков за ряд ошибок, которые мы здесь видим, к примеру, что слово “ensemble” («вместе») она пишет не с одним «s», а с двумя, очевидно, потому что, мол, когда «вместе», то должно быть несколько…

Письма ее обычно подписаны Маргарета, Мата Хари или даже леди Маклеод.

Впрочем, вот очень любопытный графологический портрет, сделанный господином Эдуардом де Ружмоном, которым с нами любезно поделился господин Луи Дюмюр:

«То, что бросается в глаза в этой записи, так это – чрезмерная импульсивная сила движений и их контрастов. Надпись – как бросок вперед с резкостью, перекладины в букве «t» толстые, последние буквы удлиненные; затем, она кажется подавленной, перекладины в «t» отстают от древка, последние буквы выписаны четко; в то время как в некоторых словах, буквы преувеличенно вырастают, в других они, напротив, уменьшаются, по мере того, как их чертит перо. Промежутки, прямые черты в буквах «m, n, u» то расширяются, то стягиваются по очереди.

«Все эти противоречивые импульсы дают представление об ее внутренней жизни как о чем-то суматошном, хаотичном, и значение ее активности оказывается там весьма затронутым.