Василий Ян - В орлином гнезде 'Старца Горы'

- Мои преданные друзья! Сегодняшний день я хотел бы посвятить отдыху от государственных трудов и забот, услышать радостные песни, провести время в сладостной беседе, узнать что-либо новое. Пусть красноречивые бахши сперва споют, радуя слушателей, свои лучшие газели.

Четыре поэта торопливо прошли в нишу, и заметно было, как каждый старался сесть поближе к трону. После короткого безмолвного взаимного отталкивания поэты уселись полукругом.

Каждый по очереди читал нараспев свои стихи. Владыка, вероятно, их уже не раз слышал, потому что рассеянно смотрел по сторонам и даже раза два зевнул. Когда четвертый поэт прочел последнюю свою газель, воспевавшую достоинства и величие владыки Аламута, Дуда вдруг поднялся, быстро прошел почтительными мелкими шажками к трону, поклонился до земли и, поцеловав ковер между руками, попросил разрешения прибавить свою газель к тем божественным песням, которые он сейчас слышал.

- Охотно послушаю песню моего почтенного гостя.

Дуда опустился на колени, пятым в ряду поэтов, и зажал руками свои уши, как это делают муэдзины во время молитвы на минарете. Он откинул назад голову и смотрел вверх, отчего его рыжая борода стояла торчком. Потом он запел необычайно тонким голосом, мало подходившим к его внушительному виду.

Абд ар-Рахман внимательно следил за каждым движением владыки карматов. Сперва крайнее удивление отразилось на его лице и даже испуг, когда Дуда пронзительно запел; потом у владыки открылся от изумления рот, наконец лицо осветилось милостивой улыбкой. Чем дальше, тем больше он выражал свое благоволение, одобрительно кивая головой.

Вот что пел Дуда:

Слава богу, причине всех причин,

Распорядителю дел, строителю веков,

Чье существование необходимо!

Когда великий властитель Аламута,

Да возвеличит бог помощь его!

Послал меня к себе и я предстал

Перед его пронзительным взором,

То я оробел при виде его величественной осанки.

Я умилился, взглянув на его прекрасное лицо.

И я понял тогда, что стремился к нему всю жизнь,

Не переставая искать его в моих скитаниях,

Пока это стремление не привело меня к нему.

Молва о нем сопутствовала мне на бесконечных дорогах,

И до встречи с ним я считал все слухи преувеличенными,

Но, увидев его, я убедился, что он прекраснее молвы о нем,

Пока человек не скажет слова,

До той поры его достоинства

Недостаточно заметны, точно затерялись в лесу;

Но не думай, что всякая лесная чаща необитаема,

Может быть, в ней дремлет могучий барс?

И я увидел и понял его, как муравей может понять

Величие горы; и я сказал себе:

Не обольщайся его мягкой улыбкой,

За ней скрывается могучая воля,

Перед которой преклоняются львы.

За ней скрывается проницательный ум,

Которого остерегаются и правители.

Он - море! Ныряй там, когда оно спокойно,

Но берегись его, когда оно запенится!

Волны увлекут тебя в его пучину.

Он достиг неба своей высокой мыслью,

И звезды говорили с ним о своих тайнах,

С ним, мудрейшим и прекраснейшим владыкой Аламута.

Оборвав свою песню на очень высокой ноте, Дуда склонился к ковру и оставался в таком положении, пока владыка не сделал знак своему визирю, и тот поднял Дуду.

Владыка ассасинов сказал:

- Ты понял меня, мои тяжелые труды и мои заботы о людях. И я хочу отблагодарить тебя так, как бы ты сам этого захотел.

- Твое ласковое слово - моя высшая награда! - ответил Дуда.Единственно, чего я прошу: не препятствуй нашему дальнейшему пути к лагерю великого хана татарского. Я клянусь, что каждый месяц буду посылать тебе подробные донесения обо всем значительном, что мы увидим!..

- Нет! Ты так меня очаровал, что отныне я оставляю тебя навсегда моим постоянным дворцовым лекарем... Но и твой молодой спутник все-таки должен подчиниться правилам, которые исполняют все приезжающие в Аламут. Завтра он узнает от моего визиря решение своей судьбы. А теперь я разрешаю всем собравшимся заняться сладостной отрадой, дающей забвение от всех огорчений, какие нам приносит жизнь...

Владыка ассасинов встал. Служанки задернули шелковую занавеску, закрывшую нишу. Там была потайная дверь, через которую владыка удалился, чтобы тоже заняться сладостной дурманящей отрадой, дающей забвение.

СКАЗКИ ТУМАНОВ

Вытянувшись на камышовой циновке, Абд ар-Рахман лежал на боку и посматривал в сторону Дуды. В ушах его еще как будто звучали слова наставника: "Держи в руке трубку, притворяйся, будто куришь, а сам удерживайся. Не затягивайся ни в коем случае, иначе, забыв осторожность, ты потеряешь разум и сам призовешь на себя беду. Незаметно гляди по сторонам, бойся подползающего гада, вора и убийцы".