Владимир Грызун - Как Виктор Суворов сочинял историю

К тому же надо учитывать, что Иосиф Джугашвили родился в стране с несколько другими очертаниями западных границ. Что ему тоже было обидно за державу, потерявшую Финляндию, Польшу, Западные Украину и Белоруссию, а также Прибалтику и Бессарабию. И когда ему представилась возможность выбора между приращением своей территории в комплекте с сильным, но вроде бы дружественным соседом, и никакой территории с довеском в виде войны в этой самой Польше с этим самым сильным соседом, он, надо сказать, серьезно посомневавшись, решил-таки выбрать первое.

А в целом — сталинская логика такова: Гитлер хочет напасть на Польшу, союзника Англии и Франции — это проблема Англии и Франции. Если после Польши Гитлер нападет на СССР, то тогда его растянутые и переутомленные войска на советских границах встретит РККА. А скорее всего, как считал Сталин, после нападения Гитлера на Польшу западные союзники начнут-таки войну, и тут уж Сталин выступит, когда пожелает — во всей красе и блеске. Но, имея в виду возможность предательства интересов Польши западными союзниками, он не учел того, что Германия сможет после Польши так же быстро расправиться и с их сухопутными вооруженными силами. Вот тебе и весь сказ.

Теперь о Халхин-Голе. Читаем:

«19 августа 1939 года были приняты и другие решения исторической важности. В далекой Монголии Жуков подготовил внезапный удар по 6-й японской армии. Принципиальное согласие на внезапный удар Сталин дал раньше, но теперь, когда все подготовлено, Жукову надо получить разрешение окончательное» (с. 64<386>).

А что было до этого? Неужели ничего? Чтобы узнать это, стоит, не доверяя суворовскому лукавому молчанию, обратиться непосредственно к Жукову, который знал обстановку в Монголии значительно лучше многих лондонских лекторов.

Жуков пишет:

«В 1939 году советское правительство, выполняя взятые на себя обязательства от 12 марта 1936 года, оказало Монгольской Народной Республике военную помощь в разгроме японских войск, вторгшихся на территорию Монгольской Народной Республики…». [453]

Между прочим, кто каких союзнических обязательств не выполнял? Очевидно, Суворов с Жуковым говорят о каких-то разных СССРах.

Жуков продолжает:

«С мая по 15 сентября 1939 года на территории МНР происходили ожесточенные столкновения между советско-монгольскими и японо-манчжурскими войсками». [454]

Стоп. Подождите, как же « принципиальное согласие », а также « разрешение окончательное » на начало этой войны, по совместительству — « решение исторической важности », данное Сталиным лишь 19 августа 1939 года? А как же Жуковское «с мая»? Что же они там аж «с мая» делали? Без приказа. В кегли играли? Так, захотели — повоевали? Четыре месяца втихаря от тов. Сталина развлекались. Ась?

«…Жукову надо получить разрешение окончательное. В тот момент были и другие варианты действий. Например, советским войскам встать в глухую оборону, а подготовленное наступление отменить. Наступление — риск… В случае провала весь мир заговорит о том, что Сталин обезглавил армию, и воевать она не способна. И случае провала Жукова можно расстрелять, но его кровью военного позора не смоешь» (с. 64<386>).

Разве не странно — товарищ Сталин, по Суворову, готов, не моргнув глазом, сожрать полмира, а вот японскую 6-ю армию боится до смерти. И колеблется до последнего момента, дрожит, плачет Ворошилову в китель: а может мы капитулируем, а? Что-то перед финнами он не волновался, хотел всю Финляндию силами одного Ленинградского военного округа заколбасить. И что там за « другие варианты действий » были? [455]Однако идем дальше.

По замыслу Суворова, « в 5:45 153 советских бомбардировщика под прикрытием соответствующего количества истребителей нанесли внезапный удар по позициям японских войск. Тут же заговорила артиллерия. Артиллерийская подготовка была короткой, но небывало мощной. В ходе огневой подготовки советская авиация нанесла второй удар и в 9:00 танковые клинья вспороли японскую оборону. Замысел Жукова был прост » [456](с. 65<386–387>). Ай-яй-яй. Капитан ГРУ, трижды невыпускник Киевского военного училища Виктор Суворов (в девичестве — Резун) несколько провирается. Жуков описывает события несколько по-другому:

«В 6 ч. 15 м. наша артиллерия открыла внезапный и мощный огонь по зенитной артиллерии и зенитным пулеметам противника. Отдельные орудия дымовыми снарядами обстреляли цели, которые должна была бомбить наша бомбардировочная авиация. В районе реки Халхин-Гол все больше и больше нарастал гул моторов подходившей авиации. В воздух поднялись 153 бомбардировщика и около 100 истребителей. Их удары были весьма мощными и вызвали подъем у бойцов и командиров. В 8 ч. 45 м. артиллерия и минометы всех калибров начали огневой налет по целям противника, доведя его до пределов наших технических возможностей. В это же время авиация нанесла удар по тылам противника. По всем телефонным проводам и радиостанциям была передана установленным кодом команда — через 15 минут начать общую атаку. В 9 ч. 00 м., когда наша авиация штурмовала противника, бомбила его артиллерию, в воздух взвились красные ракеты, означавшие движение войск в атаку. Атакующие части, прикрываемые артиллерийским огнем, стремительно ринулись вперед». [457]