Сергей Капков - Короли комедии - Сергей Антимонов

* * *

"Милостивый государь, господин Немирович-Данченко!"

Так я писал письмо из Курска в 1900 году одному из хозяев Художественного театра, в то время именуемого Художественно-Общедоступным. В письме я ставил задачу, как, желая стать артистом именно Художественного театра, превратить мечту в действительность, не будучи актером вообще. Со своей стороны я развивал мысль пригласить меня в театр на простую работу, не требующую специальности, с тем, чтобы я, походя, так сказать, присматривался к артистической деятельности и учился актерскому мастерству.

Владимир Иванович Немирович-Данченко аккуратно ответил мне, что предложенным мною способом в актеры не приходят, что для этого существуют специальные театральные школы, куда, если я выдержу экзамен, буду платить за правообучение, то и тогда, после трехлетнего обучения (чтобы я знал и потом не обижался), тоже могу не попасть в труппу Художественного театра.

Ответ был исчерпывающим и продолжения переписки не обещал, но приободрил меня вежливым вниманием. Внутренний голос мне откровенно сказал, что положение требует личного свидания и с Немировичем-Данченко, и со Станиславским, да и с самим Художественным театром. Ведь как-никак решается вопрос моей жизни.

Не знаю, как вам, но мой внутренний голос дает мне только благоразумные советы. Откуда взять средства для поездки в Москву - даже тогда, в то доброе старое время, мы с внутренним голосом не знали.

Я - единственный ребенок. Мне девятнадцать лет. Пребывание в реальном училище дальше пятого класса мне показалось неинтересным. Мать хлопочет по хозяйству, я пишу стихи, изобретаю перпетум-мобиле. Счастье мое и вершина моих мечтаний - сделаться актером - матери казалось последней степенью падения. Она приказывала мне заняться торговлей, но самоубийство виделось мне милее коммерции. Отец мой давно умер. У матери - собственный домишко, который кормит ее, а она - меня. Но денег мне не давала, даже на мелкие расходы, тем понуждая меня зарабатывать.

Отрицательный ответ Немировича вместо разочарования очаровал меня. Я получил реальное доказательство своего существования. Немирович-Данченко тратит на меня бумагу, конверт, марку и время; два государственных ведомства - почтовое и железнодорожное - заботливо обслуживают нашу переписку. У товарищей я приобрел и вес, и рост, и благородное желание иметь честь быть полезными мне. Один из них достал у своего приятеля, железнодорожного служащего, бесплатные билеты до Москвы и обратно, а остальные мои друзья одолжили денег - почти четыре рубля. И на другой день я выехал в известном направлении, переполненный неизвестностью.

В Москву приехал днем. Остановился в гостинице за 75 копеек в сутки. Пошел в Художественный театр, взял билет на вечер. Шла "Снегурочка". Вернулся в гостиницу, умылся, принял праздничный вид и пошел, не спеша, на спектакль.

Удивительно, но билет на этот спектакль сохранился у меня до сих пор. Грозный отрезок истории лишил нас многого, многое безвозвратно прошло. А вот театральный билет от 11 октября 1900 года преодолел разнообразные испытания времени.

"Снегурочка" началась. На сцене поют и пляшут люди в длинных холщовых рубахах. Интересней всего медведь и свист ветра. Впрочем, я смотрел спектакль сквозь ожидаемое свидание с Немировичем.

После первого акта послышались хилые аплодисменты, в зале стало светло - публики оказалось немного. Со мной неожиданно заговорил сосед, бритый господин последней молодости. Узнав о моем желании стать актером, он чуть ли не приказал с первым же поездом возвращаться в Курск: "Сейчас же, прямо из театра, пока не прожились! Как только у вас не будет хватать денег на выезд, вы погибли. Устремление по легкомыслию к искусству, особенно к театру, приводит к большим бедствиям. Дорога к славе часто ведет к бесславию. Голод, холод, пьянство, позор, разврат, преступления, тюрьма вот все, на что вы имеете право рассчитывать. Удачи на этом пути являются редчайшими исключениями. Да и сам по себе талантливый человек - явление ненормальное, белая ворона. Нормальный человек работает, а талантливый творит. Где работа - там порядок, где творчество - там произвол. За талант носители его платят высокую пошлину. Вспомните биографии великих людей, почти все они несчастны..."

Сосед говорил горячо, от души. Похоже, он сам когда-то, стремясь к свету, попал в огонь. Мой "воздушный дворец" дал страшную трещину, проживать в нем стало опасно.

Видеться с Немировичем-Данченко я раздумал. И, размышляя о позорном возвращении домой ни с чем, с пустыми руками, я бичевал себя за слабость, что подпал под влияние случайного встречного. Так или иначе, ко второму антракту я решил все-таки встретиться с Немировичем. Дрожа от нетерпения и страха, я чуть не бежал за кулисы. Наконец, заветная табличка с надписью "Посторонним вход воспрещен". Стучусь. Спрашиваю, кого мне надо, и получаю ответ: "Не было, нет и сегодня не будет". Я додумываюсь до того, что спрашиваю Станиславского. И его на месте не оказалось.