Сергей Капков: Короли комедии - Гликерия Богданова-Чеснокова

Сергей Капков

КОРОЛИ КОМЕДИИ. Гликерия Богданова-Чеснокова

- Тони! То-о-они!

- Ваша мамочка... Вот голосок - помесь тигра и гремучей змеи!..

- Пеликан, собирайтесь в цирк! Хочу посмотреть новое чудо - мистера Икс!

Она ворвалась в кадр, заполнив своим телом все пространство экрана.

Эту актрису невозможно было не заметить. К ней невозможно остаться равнодушным. "Гликерия Богданова-Чеснокова" - прочел я в титрах и запомнил это необычное имя на всю жизнь.

А спустя годы мне посчастливилось найти внука Гликерии Васильевны, человека тоже не совсем обычного, с долей "богданово-чесноковской" чудинки. Юрий Правиков довольно известен в кругах кинематографистов и деятелей театра. Он сценарист, продюсер, режиссер, театровед и собиратель всего того, что связано с именем Гликерии Богдановой-Чесноковой и Дмитрия Васильчикова - его деда, легендарного украинского актера, основателя первого в республике театра музыкальной комедии. Почему я написал о "чудинке", потому что Юрий Борисович целиком пропитан духом и шармом своей великой бабушки. Рассказывая о ней, он невольно переходит на ее интонации, использует ее жесты и даже копирует голос. Поэтому лично у меня иногда создавалось впечатление, будто в комнате находятся не два, а три собеседника, один из которых - Гликерия Васильевна Богданова-Чеснокова...

* * *

Она была "вся в бабушку", из сибирских казаков. Бабушка входила в толпу дерущихся, брала мужиков за шкирки и разводила в разные стороны. Лика росла такой же крупной, энергичной и смешливой. С таким же большим, "очаровательным" носиком. Такая же певунья. Как и бабушка, могла любую мелодию повторить с голоса. Станцевать - пожалуйста!

Дед же был необыкновенным мастером "золотые руки". Через станицу, где жили Богдановы, в середине XIX века начали прокладывать рельсы во Владивосток. Железнодорожники ходили в красивых мундирах, в фуражках с кокардами - у деда их вид вызывал восторг и белую зависть. Как-то на строительстве столичный бригадир возьми да скажи ему: "Как у тебя все лихо получается! Какие у тебя руки! Тебе в Питер надо..." И деду это запало. Недолго думая, усадил он всю семью в телегу - и в путь!

В столицу дед Богданов приехал не с пустыми руками, привез целый обоз своих изобретений и выдумок. И, действительно, на него обратили внимание. Кулибин - не Кулибин, самородок - не самородок, а мужичок не простой, со смекалкой! И определили в механические мастерские. Со временем он стал даже водить поезда.

Мама Лики владела пошивочной мастерской. Начитанная, изысканная барышня, она понимала моду, обладала вкусом, носила очаровательные шляпки. Никто и не догадывался, что она - вчерашняя сибирская казачка.

Семья жила в чистеньком, уютном домике на Выборгской стороне. Помимо Лики, у Богдановых было еще двое детей. Но актриса об этом не любила вспоминать, отделывалась скупыми фразами: "Сестра пропала без вести во время гражданской войны. Был брат, но он от нас отошел". Гликерия Васильевна предпочитала молчать о том, что когда-либо нанесло ей душевную травму.

Лика выучилась. Память - от Бога, уникальная! Могла бы запросто овладеть китайским языком. Она подмечала за всеми характерные жесты, ужимки, могла изобразить любого знакомого. В гимназии одна школьная дама заявила: "Я подозреваю, что именно Богданова дала клички всем учителям". Мама водила Лику по театрам - в Александринку, в Мариинку. Девочка охотно занималась в школьном театре.

Озорная и любопытная, Лика Богданова была в курсе абсолютно всех событий в Петербурге. И однажды чуть было не оказалась... в большой политике.

Началось все с Дворцовой площади, где она встретила объявление о Первой мировой войне. В тот день она видела государя-императора, который благословлял войска и махал рукой горожанам. Когда стали поступать первые раненые с фронта, Лика тут же пошла в лазарет. Мама шила для них рубашечки, а Лика пела и плясала. Она еще не думала о том, что станет актрисой, в одиннадцать-двенадцать лет ей просто хотелось сделать приятное этим несчастным людям. "Луша, приходи еще!" - просили солдаты. "Я Лика!" - гордо поправляла будущая звезда.

* * *

- Гликерия Васильевна, а вы в какую партию вступали? За большевиков, за меньшевиком, за кадетов? - подначивал ее спустя годы внук.

- Господи! Да никто об этом не думал! Какие кадеты?! Свобода, равенство, какая-то новая жизнь! А то ведь жили очень плохо. После 1914 года как-то все оборвалось, и на душе плохо стало... Веришь?