Трумбулл Хиггинс - Гитлер и стратегия блицкрига

Быстрый успех Манштейна, к 18 мая одержавшего убедительную победу над неудачно расположенными советскими силами на Керченском полуострове, развеяли сомнения ОКХ и ОКВ. Более 170 тысяч советских солдат и много боевой техники из 44-й и 51-й советских армий было захвачено семью немецкими и румынскими дивизиями Манштейна. Более того, сам Манштейн поддержал решение Гитлера и ОКХ (направить его на затяжную осаду Севастополя вместо раннего начала операции «Блау») на том основании, что иначе половина его 11-й армии в любом случае останется в Крыму, чтобы сдерживать гарнизон крупной российской военно-морской базы. Но только цена за Севастополь, выраженная в теплой погоде для основной операции — «Блау», оказалась достаточно высокой. То же самое можно было сказать о Балканской кампании Гитлера и ее влиянии на начало операции «Барбаросса».

В мае 1942 года еще один фактор воспрепятствовал раннему началу операции «Блау» — неудачная попытка советской армии окружить и захватить важный для немцев базовый склад и логистический центр — Харьков. Советское наступление, начатое 12 мая силами 40 дивизий, под командованием маршала Тимошенко, было предвидено генералом Гальдером и немецким главнокомандующим на Украине, бывшим командующим группой армий «Центр» фельдмаршалом Федором фон Боком. Поэтому первое использование советских массовых танковых формирований было встречено 17 мая давно запланированным немецким ударом по Изюмскому выступу (операция «Фридерикус»). После нескольких тревожных дней 6-я немецкая армия в Харькове была освобождена, но не раньше, чем ее неопытный новый командир генерал Фридрих Паулюс решил, что удаленные ОКВ и ОКХ оценили напряженную ситуацию в Харькове раньше, чем он сам, оставаясь на месте.

В конце мая, в результате оперативно принятых немецких контрмер, плохой советской стратегической координации и привычного отказа Сталина разрешить своим войскам отступление вовремя, основная масса 6-й и 57-й армий Тимошенко была окружена и уничтожена. Было захвачено 240 000 советских пленных и большинство советских танков, находившихся на Украине. Потери немцев составили всего 20 000 человек. С возвращением теплой погоды и побед нацистов на юге многократно возросла их уверенность и самомнение. Тем не менее в результате неудачной атаки Тимошенко операция «Блау» снова была задержана примерно на месяц. Затем Сталин разрешил своим войскам отступить, вероятно, перед лицом ожидающегося немецкого наступления. Запоздалый возврат русских к политически непопулярной, но эффективной в военном отношении стратегии отступления Кутузова в 1812 году не позволил немцам в ходе летнего наступления 1942 года захватить еще больше советских пленных.

Никита Сергеевич Хрущев дал отчетливую, но предположительно несколько приукрашенную картину уклончивого сталинского отказа разрешить своевременный отход советским силам под Харьковом. В этом рассказе Сталин лично не ответил на телефонное обращение Хрущева об отступлении, а передал через ставшего впоследствии врагом Хрущева Георгия Маленкова, что ничего не должно измениться на фронте. Как заявил Хрущев в 1956 году, таков был «военный гений Сталина».

Гитлер тоже подвергся критике ex post facto [11] Имеющий обратную силу (лат.). за операции в 1942 году, вернее, за то, что вообще рискнул наступать в России в этом году. Хотя в действительности у фюрера не было выбора, поскольку это был последний шанс Германии свести счет вничью против имеющей потенциально превосходящие силы коалиции союзников. Единственным аргументом, который можно выдвинуть против наступательных операций Гитлера в 1942 году, является то, что они были неверно направлены к политическим и экономическим целям в СССР, но не было возобновлено наступление на Москву, которое, вероятнее всего, было бы встречено основными силами Красной армии. То ли опасаясь последствий этой встречи, то ли беспокоясь из-за серьезной нехватки горючего в рейхе, Гитлер все же выбрал Кавказ. Он сказал офицерам группы армий «Юг» 1 июня: «Если мы не захватим Майкоп и Грозный, мне придется ликвидировать войну».

Таковы были довольно-таки ограниченные цели на целый год, но немецкой армии в России помимо топлива были остро необходимы также танки и пехотное пополнение, а повторение зимнего кризиса боеприпасов ожидалось снова, самое позднее в августе. Короче говоря, к 1942 году всегда скромные резервы, с которыми традиционно действовал вермахт, сократились до крайности, причем несмотря на постепенный рост военного производства. Больше не было резервов, которые помогли бы исправить ошибки.