Сергей Карпущенко - Скрипка синьора Орланди

Наконец он съехал вниз, успев подставить руки. Колени проехались по стеклу, к счастью, не разбившемуся.

- Ну, как ты там? - донеслось сверху.

- Порядок, - ответил Володя в форточку, и спокойствие мигом покинуло его, вылетев, как птичка из открытой клетки. Начинался самый ответственный, самый страшный этап операции.

Первым делом Володя разыскал телефон. Его палец ударил по двум клавишам, и в трубке послышалось: "Дежурный слушает".

- Алло! Милиция, это говорит Володя Климов! Запишите - Климов! Я нахожусь в квартире номер семьдесят шесть, дом номер пятьдесят два по Садовой улице (номер дома Володя запомнил, когда входил с бандитами в проезд). Сейчас в эту квартиру войдут грабители! Они меня заставили открыть им дверь! Приезжайте, очень вас прошу! Иначе они ограбят человека, а меня убьют!

Дежурный спокойным тоном - это даже оскорбило Володю - уточнил номер дома и квартиры, сказал, что наряд сейчас же будет послан, и повесил трубку.

Теперь можно было оглядеться. Да, он находился в квартире коллекционера, и главная комната напоминала мастерскую Переделко, правда, здесь не было ни верстака, ни инструментов для изготовления скрипок. Зато сами скрипки и картины закрывали почти все стены этой гостиной.

"Живут же люди! - Володя стал обходить комнату, пытаясь отыскать скрипку Орланди. - Это сколько же денег нужно было вложить в эти инструменты?!"

Дважды ему казалось, что он видит скрипку Орланди, но это были другие инструменты. Но вот его взгляд уперся в коричневую деку скрипки, и в изящных изгибах корпуса Володя тотчас узнал работу синьора Орланди. Он собрался было снять её со стены и уже протянул руку, но тут же отдернул её - в прихожей резко прозвенел звонок.

"Милиция! - испугался Володя, только сейчас понявший, что если стражи порядка застанут его здесь без Мазая и его товарищей, то доказать свою непричастность к преступлению будет невозможно. - Не открывать? Уйти на крышу?"

Нет, путь к отступлению был отрезан - веревка валялась в комнате, на крыше её давно отвязали. И Володя пошел открывать. Чуть было не забыл отключить сигнализацию, хотя это уже не имело значения. Повозился с запорами. Дверь отворилась.

- Ты чего, блин, так долго? - зашипел на него Мазай, вваливаясь с дружками в квартиру.

- Скрипку искал, - оправдывался Володя. - Там их вон сколько!

- Да! - обалдело воскликнул Мазай, войдя в гостиную. - Прямо скрипичный магазин. И какого хрена он держит их? Взял бы да и замок где-нибудь в Ницце купил. Ладно, где та скрипка, Вова? Нам только она нужна - лимон баксов, я слышал, стоит.

- Давай ещё пяток скрипочек с собой заберем, - сказал Чирик, ходивший вдоль стены. - Уж всяко чего-нибудь на них поимеем.

- Лады, возьмем, - кивнул Мазай. - Вова, не тяни кота, берем скрипки и мотаем. Где тот инструмент?

Володя лихорадочно размышлял. Во-первых, нужно было потянуть время милиция должна была вот-вот прибыть. Во-вторых, в его голове, как удар гонга, призывающий к какому-то смертельному бою, гремела мысль: "Сейчас синьор Орланди покажет нам, ради чего он так старался!"

- Похоже, вот эта скрипка, - сказал неуверенно Володя, показывая на инструмент итальянца. - А может, та... - И его рука указала на другую скрипку.

- А поточнее? - прорычал Мазай, теряя терпение.

- Точнее скажу, когда сыграю на обеих скрипках хотя бы пару тактов.

- Ты что, псих? Здесь не концертный зал и не музыкальная школа, дружок, - сказал Мазай.

- Но ведь это быстро. Просто я знаю, как должна звучать нужная вам скрипка. Я же на ней играл в музее.

- Ништяк, валяй, играй, только побыстрее. Нам валить отсюда надо! согласился широколицый, а Володя сказал:

- Одну минуточку, только руки в ванной вымою. Старинные инструменты только чистыми руками брать надо. Грязи их дерево боится.

- Ну, блин! - удивился Мазай. - Я таких чистоплюев ещё не видел!

А Володя уже бежал к ванной. Там он, открыв водопроводный кран, схватил кусок мыла и быстро-быстро отломил вначале один, а потом второй кусочек. Размочив в воде, для чего потребовалось несколько секунд, вдавил оба кусочка мыла в уши, ещё хлопнул в ладоши, чтобы убедиться, стал ли он похожим на Одиссея, собравшегося послушать сирен, и побежал в гостиную. И вот скрипка уже была в его руках. Смычок Володя тоже снял со стены. Он держал в руках скрипку со смычком второй раз в жизни. Наверное, никто до него прежде не прикасался к ней с такой ужасной целью, но милиция запаздывала, и иначе Володя поступить не мог.

Он стал рубить смычком по струнам, стремясь лишь к тому, чтобы звуки, извлекаемые им, были как можно более громкими. Он слышал их сквозь мыло в ушах, как комариный писк, не громче. Володя поглядывал на Мазая, на его подельников. Он видел, как дурацкая, широкая, как блин, рожа Мазая расплылась в дурацкой улыбке. Мазай что-то говорил, шевеля толстыми губами, но потом Володя увидел, что его брови насупились, рот открылся в зевке, кривом и долгом, глаза стали шире, расширились и его зрачки, и глаза из серых, водянистых стали черными, как переспевшая вишня. Мазай протянул было к Володе руку, желая, видно, остановить игру, но закачался, схватился за голову, присел на корточки и стал раскачиваться в этой позе, как безумный, как наркоман или очень пьяный человек. Если бы Володя взглянул сейчас на его товарищей, то увидел бы, что и они в совершенно дурацких позах сидят на ковре, опустив на грудь отяжелевшие головы. Потом один из них повалился на бок, увлекая за собой безвольное тело друга.