Виктор Никеров - История как точная наука

После 1584 года на престол возводится Федор Иванович, по-видимому, сын Симеона-Ивана, а за ним — его сын (!) Борис Федорович (Годунов). Школьное мнение о том, что Годунов действовал при Грозном, затем при Федоре Ивановиче и уже в зрелом возрасте, согласно знаменитой истории (воспроизведенной, в частности, у Пушкина) о его долгом упрашивании быть царем, сел на царство, не выдерживает критики. В самом деле, все должности при Федоре занимал не Борис Федорович, а Дмитрий Годунов, якобы его брат. Борис Годунов на портретах изображается совсем молодым человеком. В момент его смерти в 1605 году у него были несовершеннолетние дети!

Еще одно замечание, позволяющее лучше понять суть эпохи Ивана Грозного. Известно, что у Грозного было немало (восемь?) жен. Это слишком много для одного царя. Недаром на эту тему столько написано — от драматических произведений до сборников анекдотов. А ничего странного тут нет. Объяснение простое. Этих жен нужно распределить между тремя — во всяком случае, между несколькими — реальными царями. На каждого тогда придется не более трех жен. Напомним, что церковные правила разрешали жениться не более трех раз. Поэтому русские источники и не отмечают никаких конфликтов между Грозным и церковью из-за его якобы незаконных браков. Сама же теория о незаконных браках Грозного появилась позже — уже после Смуты XVI–XVII веков. Незаконными считались браки, начиная с четвертого.

Согласно реконструкции истории, у самого Ивана IV была только одна жена — Анастасия Романова. Объединив правление Ивана IV с правлениями его сыновей, историки были вынуждены приписать всех их жен одному человеку. Косвенным свидетельством в пользу этой гипотезы является то обстоятельство, что Грозный, выбирая себе очередную невесту, почему-то одновременно с этим часто женил и своего сына. Он предпочел всем Марфу Васильевну Собакину, дочь купца новгородского, в то же время избрав невесту и для старшего царевича — Евдокию Богданову Сабурову. Далее задумывая вступить в седьмой и последний свой брак, он женил и младшего своего сына Федора. По свидетельству Поссевино, у царевича Ивана Ивановича, сына Ивана IV, было три жены. Видимо, последней из них и была Мария Нагая, родившая ему сына Дмитрия — будущего самозванца.

Итак, семь (?) жен Грозного, по всей видимости, это — одна жена Ивана IV (Анастасия Романова), три жены его сына Ивана Ивановича, жена царя Федора (Ирина Годунова) и две жены Симеона-Ивана.

Подведем краткие итоги. В 1605 году началась смута. В 1613 году на престол сели Романовы-Захарьины-Юрьевы. Они-то и написали окончательную версию русской истории при царе Михаиле и патриархе Филарете. При Романовых-Захарьиных-Юрьевых казачья Орда была изгнана из пределов московского государства. Изгнание Орды — это и есть конец старой ордынской династии русской истории. Остатки войск древней Великой — Монгольской империи, то есть Руси — Орды, были оттеснены от центра московского княжества. В результате сегодня мы видим казачьи области не в центре России, а вдали от него. Все эти казачьи регионы — наследие древней русской (монгольской, то есть великой) Орды.

Кстати, Казахстан — это просто Казак-Стан, то есть казачья область, казачья стоянка, стан. Недаром современные казаки готовы снова взять на себя роль устроителя и охраны государства. Неудивительно — они это очень хорошо делали на протяжении многих сотен лет нашей истории.

Победа над Разиным, а затем над Пугачевым (уже в XVIII веке!) — это окончательная победа над Ордой. После этого в официальном летописании разгромленная Орда была объявлена чужеземной, плохой, завоевавшей исконно русскую землю, и была превращена в сознании потомков в плохих захватчиков. При этом ее отодвинули на далекий и загадочный восток. Так Монголия — Мегалион — Великая Русская империя уехала на восток. Как, кстати, вслед за ней уехала и Сибирь.

С этой точки зрения совершенно иными глазами читается очень интересная книга Олжаса Сулейменова «Аз и Я». Сам Сулейменов не вникал в вопросы хронологии, однако сделал массу весьма ценных замечаний, роль которых особенно возрастает в свете сформулированной выше концепции.

Придя к власти, Романовы постарались максимально заштукатурить древнюю русскую историю. Поэтому историки эпохи Романовых, имея на то явные или неявные указания, старались глубоко не копать — это было опасно. Не просто опасно, а смертельно опасно. Они помнили судьбу Висковатого! Впечатление от работ дореволюционных историков подтверждает эту мысль. Они старательно обходят все острые углы, инстинктивно шарахаются от очевидных, лежащих на поверхности параллелей, вопросов и странностей. С этой точки зрения книги Соловьева, Ключевского и других историков XVII–XIX веков покрыты особенно толстым слоем штукатурки. Чего стоят хотя бы старательные попытки, глядя на текст подлинных русских летописей, читать вместо поле Куличково — Кучково поле. А затем глубокомысленно строить гипотезы о неких боярах Кучках, в честь которых якобы и названо было поле.