Джон Бальфур - Османская империя [Шесть столетий от возвышения до упадка, XIV–ХХ вв.]

Затем Сулейман и его армия двинулись в западном направлении вдоль реки к сильной стратегической линии реке Драве, где они ожидали обнаружить первые позиции венгров. Но турки были удивлены, увидев северный берег реки незащищенным. Нерешительные и медлительные с организацией снабжения войск в условиях, когда пограничные крепости одна за другой попадали в руки турок, венгры не смогли побороть взаимные подозрения и договориться о согласованном едином плане кампании. Поэтому жители Эссека, забытые на южном берегу, добровольно сдались султану, который после этого распорядился навести через реку понтонный мост. Эксперты, так утверждает Кемаль-паша-заде, турецкий историк этой кампании, оценили, что такая работа должна занять по крайней мере три месяца. Но «благодаря умелым приготовлениям и разумному энтузиазму великого визиря» она была закончена за три дня. Затем, когда армия перешла на другой берег, мост по приказу султана был разрушен, так что «при всех других перекрытых путях к отступлению его солдаты стояли твердо и непоколебимо на поле битвы, не имея помыслов о бегстве, возможность отступления не проявится даже в зеркале воображения, объятого страхом».

К этому моменту венгры сосредоточили свои войска на равнине Мохача, примерно в 30 милях к северу. Молодой король Людовик прибыл с армией всего лишь в четыре тысячи человек. Но к нему стало прибывать весьма разнородное подкрепление, и в конце концов общая численность его войск, включая поляков, германцев и богемцев, достигла двадцати пяти тысяч человек. Император, когда дело дошло до выделения войск для войны с турками, оказался в зависимости от ряда протестантских сеймов. Они не спешили выделять войска, даже противились этому, поскольку среди них были пацифистские элементы, которые видели принципиального врага не в султане, а в папе. В то же самое время они отличались удивительной быстротой, в собственных религиозных целях, извечного светского конфликта между Габсбургами и османами. В результате в 1521 году Вормский сейм отказался выделить помощь на оборону Белграда, а теперь, в 1526 году, Шпейерский сейм, после долгих размышлений, слишком поздно проголосовал за подкрепления для армии у Мохача.

На поле битвы наиболее проницательные из венгерских военачальников подняли вопрос о стратегическом отступлении в направлении Буды, приглашая тем самым турок последовать за ними и растянуть свои коммуникации, а также выигрывая по ходу дела за счет пополнения от армии Запольяи, в тот момент находившейся всего в нескольких днях пути, и от контингента богемцев, уже появившихся на западной границе. Но большинство венгров, самоуверенных и нетерпеливых, грезило о немедленной боевой славе. Ведомые воинственной мадьярской знатью, которая одновременно не верила королю и завидовала Запольяи, они шумно потребовали немедленного сражения — заняв наступательные позиции на месте. Их оказалось большинство, и сражение произошло на болотистой равнине, растянувшейся на 6 миль, к западу от Дуная — на месте, выбранном так, чтобы могла развернуться венгерская кавалерия, но дающем такие же преимущества более профессиональной и многочисленной кавалерии турок. Узнав об этом безрассудном решении, дальновидный и умный прелат предсказал, что «венгерская нация в день сражения будет иметь двадцать тысяч мучеников и было бы хорошо, чтобы папа их канонизировал».

Нетерпеливые как в тактике, так и в стратегии венгры начали сражение ненужной фронтальной атакой тяжеловооруженной кавалерии, ведомой лично королем Людовиком и нацеленной прямо в центр турецкой линии. При первых признаках успеха за ней последовало общее наступление всех венгерских войск. Однако турки, рассчитывая ввести противника в заблуждение и разгромить, спланировали свою оборону в глубину, разместив главную линию дальше к тылу, у склона холма, прикрывавшего ее сзади. В результате венгерская кавалерия, мчавшаяся вперед, столкнулась с основным ядром турецкой армии — янычарами, собравшимися вокруг султана и его знамени. Последовали яростные рукопашные схватки, и в один из моментов даже султан оказался в опасности, когда стрелы и копья ударили в его доспехи. Исход дела решила турецкая артиллерия, превосходившая противника и, как обычно, умело размещенная. Она тысячами косила венгров и дала туркам возможность окружить и разбить врага в центре, уничтожая и рассеивая противника до тех пор, пока оставшиеся в живых не бросились бежать в полном беспорядке на север и на восток. Битва была выиграна за полтора часа.