Александр Королев - Загадки первых русских князей

Искушены были княгини и в политике. Достаточно вспомнить одну расправу Ольги с древлянами.

Ольга, судя по всему, была могущественной княгиней. Правда, то, что Ольга владела Вышгородом и не жила в Киеве с Игорем, свидетельствует еще кое о чем. Возникает параллель со знаменитыми Малушей и Рогнедой. Ключница Малуша, согрешившая со Святославом, была отослана Ольгой в село Будутино (Будотино). Охладев к полоцкой княжне, киевский князь Владимир Святославич посадил Рогнеду с ее детьми сначала на Лыбеди, «где ныне стоит село Предславино». Туда он и ездил к ней, а после ее известного покушения на него, по совету бояр, передал ей с сыном город Изяславль. Судя по всему, существовал обычай наделять отвергнутых жен особыми владениями.

Обычай этот существовал у многих народов. В частности, в исландских сагах сохранились сообщения об этом обычае: «В то время, когда Норегом правил яр л Хакон, Эйрик был конунгом в Свитьод. […] Конунг Эйрик взял в жены Сигрид Суровую и был их сыном Олав Свенский. Так говорят люди, что этот конунг хотел расстаться с королевой Сигрид и не хотел выносить ее вспыльчивость и высокомерие, и стала она королевой над Гаутландом. А конунг потом взял в жены дочь ярла Хакона. Ему наследовал его сын Олав» {149} 149 Джаксон Т. Н. Исландские королевские саги о Восточной Европе (с древнейших времен до 1000 года). М., 1993. С. 141. . Любопытно, что после смерти Эйрика к его богатой вдове, с которой он, правда, расстался еще при жизни, посватались Виссивальд, конунг из Аустрвега (с Востока, то есть из Руси), и Харальд Гренландец, конунг из Уппланда. «А она посчитала себя униженной тем, что к ней посватались мелкие конунги, а их самоуверенными, поскольку они посмели мечтать о такой королеве, и поэтому сожгла она тогда их обоих в доме одной ночью. И там же лишился жизни и благородный муж по имени Торир, отец Торира Собаки, который сражался с конунгом Олавом Святым при Стикластадире. И после этого поступка стали ее звать Сигрид Суровая». События эти произошли около 994/995 годов в Швеции. Исследователи неоднократно указывали на заметное сходство между этим мотивом в сагах и летописным преданием о древлянских послах, сватах князя Мала, сожженных по приказу Ольги в бане. Любопытно, что эта Сигрид, согласно сагам, была бабушкой Ингигерд, жены киевского князя первой половины XI века Ярослава Мудрого. Занятно и то, что в предании о Сигрид упоминается имя русского князя «с Востока» Виссивальда. Неясно, является ли сходство этих двух рассказов простым совпадением, мотив сожжения женихов в бане был заимствован одной культурой у другой. В связи с этим следует упомянуть об устном предании, бытовавшем на Псковщине и рассказанном в XIX веке П. И. Якушкину. Согласно этому преданию, к Ольге на перевозе сватался не Игорь, а некий князь Всеволод. Рассказ этот заканчивался тем, что Всеволод «отстал от Ольги», но «много она князей перевела: которого загубит, которого посадит в такое место… говорят тебе горазд хитра была» {150} 150 Якушкин П. И. Сочинения. М., 1986. С. 113–114. . Параллель здесь с князем Всеволодом, сватавшимся к Сигрид, замечательная. Можно сделать вывод, что в представлении русских преданий Ольга была очень похожа на Сигрид как по своим поступкам, так и по своему положению. Таким образом, факт получения Ольгой в управление Вышгорода, вероятно, с согласия княжеского съезда, не желавшего ссориться с племенами Северо-Запада, может свидетельствовать о разводе Игоря и Ольги.

Выходит, у Ольги были достаточно «уважительные» причины для того, чтобы в конфликте русских князей с Игорем не поддержать киевского князя, а встать на сторону его противников. Кстати, учитывая положение Ольги как правительницы Вышгорода и их взаимные отношения с Игорем, вполне логичным кажется обращение древлян именно к ней. Сама манера их переговоров с Ольгой, их надежда на то, что удастся завершить дело миром (а если бы отношения Ольги с Игорем были нормальными, то у древлян не было бы причин надеяться на это), свидетельствуют о том, что они не думали, что это убийство Ольга сочтет преступлением, заслуживающим жестокой мести. Напротив, гибель Игоря могла разрешить конфликт, который назревал среди русских князей. Не случайно древляне назвали Игоря «волком», то есть изгоем, что было бы неверно, если бы он пользовался поддержкой в Киеве и в своей семье.