Элизбар Зедгинидзе - Алеша Джапаридзе

Более того, как руководитель комитета подпольных студенческих кружков, он пишет прокламации и листовки. В одной из них был разоблачен преподаватель закона божьего, протоиерей Восторгов. До этого священнослужитель слыл в институте тихим и скромным, степенным во всех отношениях. А на самом деле он оказался пошляком-развратником. Можно ли оставить без внимания данный факт? Нет, конечно! И Джапаридзе сразу же выпустил прокламацию, призывавшую уволить из института аморального преподавателя-протоиерея. Сам же он ее и расклеил не только в стенах учебного заведения, но и на улицах города.

Джапаридзе вспоминает, как тогда полицейские бросились на поиски составителя прокламации и того, кто ее напечатал. Естественно, что поиски велись прежде всего в институте. Ротмистр полиции Лавров добрался было и до Прокофия Джапаридзе, предполагая его причастность к этому делу. Но предусмотрительный Прокофий еще днем раньше сбросил в Куру гектограф, на котором печаталась прокламация. Однако во время обыска в общежитии случайно открылась печная дверца, и полицейские заметили полуобгоревшие бумаги… Возникли явные подозрения. Прокофия вместе с его товарищами — Константином и Парменом Джапаридзе и другими — забрали в полицейский участок. Там сравнили их почерк, но, не найдя доказательств, вскоре молодых людей освободили.

Прокофий ликовал: он достиг своей цели! Протоиерею Восторгову пришлось-таки покинуть институт.

Между тем однообразная жизнь в стенах института, его тягостный режим угнетали живого, сообразительного парня. Вечерами он обычно ускользал из пансионата и спешил на тайные собрания к товарищам. Учителя не могли не заметить столь частые отлучки Прокофия. Директору института не раз уже доносили, что видели Джапаридзе то на Михайловской улице, то где-либо в ином месте. К тому же, дескать, он заносчив, чересчур независим, других ни во что не ставит. Директору жаловались также и на то, что Джапаридзе оказывает «дурное» влияние на окружающих, не подчиняется общим правилам и толкает на это студентов.

И Прокофий Джапаридзе был строго наказан. «За дурное поведение», отмечавшееся в продолжение всего последнего учебного года, его лишили казенного содержания, а потом исключили из института.

В тот день он долго бродил по улицам города, много раздумывал. Жить ему теперь будет труднее, нужда, быть может, постоянно станет преследовать его. Но зато ведь он получил возможность с удвоенной энергией взяться за работу в нелегальных кружках!

В Тифлисе тогда находился Филипп Махарадзе. Видный революционер, уже сидевший в тюрьме, он организовал из молодых людей кружок, куда вошел и Прокофий Джапаридзе. Махарадзе стал заниматься с ними. Он рассказывал молодежи о различных революционных группах и партиях, существовавших не только в России, но в еще большем количестве за рубежом, характеризовал каждую из них. Много уделялось внимания на занятиях учению Маркса, его произведениям. Так занимался Джапаридзе в кружке около двух лет. Несомненно, политический кругозор его значительно расширился.

А вскоре Прокофий и сам организует кружок. В него вошли и некоторые студенты Учительского института, которых он лично знал и доверял им распространение запрещенной литературы. Еще в институте он сблизился, например, с Владимиром Чхеидзе. Владимир потом окончил институт и был назначен преподавателем в провинциальный городок Зестафони, что вблизи Кутаиси. Но это не разлучило их, они продолжали поддерживать связь между собой.

Неподалеку от института находилась Воскресная школа, а при ней библиотека. Прокофий познакомился с заведующей библиотекой Ольгой Владимировной Кайдановой. Зная тягу Прокофия к классикам русской и мировой литературы, она стала приносить ему редкие книги из своей домашней библиотеки. Все свободное время Джапаридзе посвящал чтению. Ах, как завидовал он, например, тургеневскому Инсарову, посвятившему жизнь борьбе за освобождение народа, или герою романа Чернышевского «Что делать?» Рахметову, который закалял свою волю, физическую силу и выносливость, выдержку и стойкость. Подумать только — он спал на матраце, утыканном гвоздями!

В один из дней Ольга Владимировна сказала Прокофию шепотом:

— Вам следовало бы познакомиться с вашими сверстниками, регулярно посещающими мою библиотеку. Они собираются по средам. Приходите к закрытию, не пожалеете!

С душевным трепетом пришел он в ближайшую среду. Тут уже находились молодые люди примерно его возраста. Самым старшим из них был Соколовский. Знакомясь с Джапаридзе, он сообщил: