Ален Демюрже - Жак де Моле - Великий магистр ордена тамплиеров

Наконец, остаются протоколы допросов тамплиеров в ходе процесса — прежде всего допросов Жака де Моле (пять протоколов), а главное, всех, где упоминается его имя и порой рассматривается его деятельность. Это главнейший источник, но использовать его нелегко. Представьте, что историю писали бы только по полицейским рапортам, протоколам судебных следствий или по документальным источникам, составленным исключительно по памяти. А ведь материалы процесса ордена Храма и есть всё это вместе взятое. Это полицейско-политическая интрига: верить Гильому де Ногаре все равно что верить прокурору Вышинскому или сенатору Маккарти. Эти допросы вели палачи, а потом инквизиторы с единственной целью — чтобы все допрашиваемые оказались виновными. Наконец, огромная часть показаний допрошенных сделана по памяти: сколько фактов было искажено, помещено в неверный контекст, неверно датировано? Конечно, зерно истины есть, но что за зерно и какой истины?

Как извлечь из этого массива породы многочисленные крупицы правды, которые она содержит? Все историки, интересовавшиеся историей ордена Храма и его трагического конца, очень остро ощущали эту проблему. Но они (и я тоже) всегда применяли к ней следующую схему: виновны тамплиеры? Или невиновны? Если да, материалам процесса можно доверять, если нет — нельзя. В настоящее время в среде историков намечается новая тенденция: сосредотачиваться на текстах и искать в них противоречия, недостатки, ошибки, которые многочисленны, но также и ту долю истины, какая там есть; скрупулезно анализировать ход процессов против тамплиеров и также выявлять различные интересы и цели их участников: папа и его судьи (папские комиссии) подходили к вопросу о заблуждениях ордена Храма иначе, чем королевские судьи и их союзники из инквизиции, они преследовали разные цели, потому что первые хотели искоренить злоупотребления ордена, а вторые — уничтожить его как еретический, идолопоклоннический, безнравственный, ненужный и еще бог знает какой!

Что же до самих допрашиваемых тамплиеров, они хотели спасти свою шкуру!

В такой ситуации слепо доверять их показаниям было бы очень наивно. И тем не менее эти показания существуют!

Чтение книги Барбары Фрале «L`ultima battaglia dei Templari» [Последняя битва тамплиеров], которая вышла в 2001 г. и с которой я познакомился, работая над этим трудом, в конечном счете убедило меня принять во внимание все эти «сомнительные» документы — сомнительные потому, что были составлены по памяти (и под пыткой), по слухам и сплетням, по свидетельствам тех, кто это слышал от тех, кто это слышал от тех, кто знает… Как можно отвергать свидетельства многочисленных «наблюдателей» (назовем так послов, случайных информаторов, отчасти или полностью безымянных авторов, писавших письма из Парижа и Пуатье), которые вели переписку с королем Арагона, с тамплиерами или другими монахами своих государств и которые приводят сведения, явно не поддающиеся проверке по другим источникам, и принимать за чистую монету показание тамплиера в ходе процесса, которое так же невозможно проверить, потому что оно уникально?

Если я говорю «принять во внимание», это не значит «принять на веру»; но, во всяком случае, сначала я должен был проверить показание, каким бы оно ни было, а только потом мог его отвергнуть. Надеюсь, читатель поймет, почему мне порой, чтобы решить какой-то вопрос, приходилось далеко отступать от темы. Хуже всего, что, возможно, иногда я делал неправильный выбор!

Правда, и Жак де Моле не упрощал мне задачи. Я признателен ему за отдельные письма, в большинстве сохранившиеся в Барселоне, которые отражают личность, очень непохожую на того слабого человека, каким нам обычно его изображают. Но после первых и очень кратких начальных признаний он предпочел умолкнуть на время дальнейшего процесса. Когда читаешь протоколы допросов тамплиеров папскими уполномоченными в 1310–1311 гг., в голову приходит мысль, что — даже если не воспринимать их материалы как истину в последней инстанции — Жак де Моле тут мог бы многое объяснить нам о своем ордене и о себе самом. Все равно бы, конечно, понадобился отбор, но какая жалость, что он избрал неверную систему защиты.

Одно из главных препятствий, с которым я столкнулся при написании этого жизнеописания, связано с хронологией. Рискуя утомить читателя, я был вынужден кое-что описывать, вероятно, со скучными подробностями, лишь бы установить факты и корректно их датировать. Это мне удавалось не всегда. В большинстве писем Жака де Моле год не указан; то же относится к переписке тамплиеров между собой и с другими корреспондентами из Арагонской короны. По контексту чаще всего можно было установить приемлемую дату, но сколько раз приходилось выбрасывать красивые рассуждения, когда оказывалось, что документы, на которых они основаны, придется датировать иначе! Да будет известно демагогам, предпочитающих историю без дат (а то и без памяти!), что без надежной хронологии историография строится на песке.