С. Шумов - Тевтонский орден. Крах крестового нашествия на Русь

Слияние двух орденов было тоже делом Германа фон-Зальца. Епископ Альбрехт и Меченосцы очень быстро достигли необыкновенных успехов в своих предприятиях; но еще при жизни Альбрехта крупные опасности стали угрожать существованию основанного им ордена. В Ливонии верховная власть принадлежала епископу, а не ордену. Недовольные этим Меченосцы стали требовать себе особых привилегий и части завоеванных земель. Епископ должен был сделать им важные уступки. Сверх того, немецкой колонии угрожали литовцы и русские. Сильно теснимый этими врагами, Христиан призвал себе на помощь датчан. Скандинавам эти страны уже раньше были знакомы, и, придя туда, они вскоре под предводительством Вальдемара сделались грозными соперниками ордена. В 1219 г. Вальдемар заложил Ревель и овладел частью Эстонии. После смерти Христиана затруднение еще увеличились: литовцы и русские стали нападать с удвоенной силой; Вальдемар, который на некоторое время лишился было своих владений, снова потребовал себе Эстонию; в самом ордене дисциплина была совсем расшатана, и он, по-видимому, был накануне распадение. Тогда Меченосцы отправляют посольство к Тевтонским рыцарям, предлагая им слиться с ними. Герман по обыкновенно не торопится. Он вовсе не хотел получить от Меченосцев в наследство все их запутанный отношения; особенно не нравилась ему война с Данией. Он ждал, чтобы какая-нибудь крупная неудача Меченосцев в войне с литовцами сделала их более сговорчивыми, так как сначала они и слышать не хотели об уступке северной Эстонии датчанам. После поражение, испытанного Меченосцами в 1236 г., папа из Витербо, где при нем был и Герман, сам повелел слиться обоим орденам в один. Когда дело было кончено, Герман сообщил Меченосцам, что он взял на себя обязательство возвратить Эстонию Дании. Протестовать было слишком поздно. Меченосцы, образовали особое отделение в Тевтонском ордене, и Ливония получила своего отдельного магистра. Соединение двух орденов было вообще событием крупной важности, а для нас имеет особый интерес, потому что в этой старой истории выступают на сцену и немцы, и скандинавы, и русские, т. е. все главные участники в той борьбе из-за Балтийского моря, которая началась в средние века, продолжалась в новое время и не кончилась еще до сих пор.

В 1308 году.

О том, как совершилось это завоевание, см. стр. 39 и следующие.

Замечательно, что два государства, из соединение которых в XVII столетии образовалась Пруссия, не раз сближались таким образом между собою, оказывая взаимные услуги. Когда марка пришла в упадок, орден приобрел у нее Новую марку, которая могла бы быть потеряна для Германии. Дальше мы увидим, что когда орден пришел в свою очередь в расстройство, окрепшая при Гогенцоллернах марка возвратила себе Новую марку. Единство обеих истории зависит от того факта, что маркграфы и рыцари были немецкими колонизаторами в чужой земле.

У немецкой торговли был тоже свой героически период в ту эпоху, когда маркграфы и рыцари завоевывали на востоке новые провинции для Германии. Купец шел даже впереди рыцарей и, подобно им, был воином Христа. Раньше, чем орден принес в Пруссию хоругвь св. Девы, Балтийское побережье было уже поставлено под покровительство Богоматери, и когда папство впервые обратило свои взоры на северных сарацинов, Иннокентий III писал рижскому епископу, что его сердцу одинаково близки и царство Матери, и царство Сына, т.е. и берега Балтийского моря, и Св. Земля. Немецкий корабль походил тогда на плавучий монастырь. Когда один из этих кораблей, отправляясь в дальнее плавание, отходил на полдня пути от гавани, то капитан собирал экипаж и пассажиров и держал к ним такую речь: вот теперь мы предоставлены Богу, ветрам и волнам; перед Богом, ветром и волнами мы все равны. Нас окружают опасности, нам грозят бури и морские разбойники, и не достигнуть нам среди них нашей цели, если мы не подчиним себя строгому общему уставу. Начнем с молитвы и песнопения, прося у Господа попутного ветра и счастливого пути, а затем изберем и судей, которые будут беспристрастно судить нас». По окончании молитвы и выборов читался морской устав. В первых статьях его значилось, что «воспрещается богохульствовать, поминать дьявола и спать во время молитвы». Эти христианские купцы являлись на туманных берегах Балтийского моря тем же, чем были древние греки для залитых солнцем побережьев Средиземного моря, т.е. вестниками цивилизации. Они первые ввели грубых язычников Восточной Европы в человеческое общежитие, основав на берегах конторы, которые часто потом превращались в города. В конце XII в. бременские купцы, высадившись на Ливонском берегу, построили там под градом камней, которыми их осыпали туземцы, форт Икскюль; в следующую поездку туда они привезли с собой миссионеров, затем священника из своего собора — и Икскюль стал городом Ригой. Немецкие же купцы основали Ревель под защитой цитадели, построенной датским королем Вальдемаром Победителем, и Дерпт, заложенный на месте разрушенного ими замка ливонских и русских морских разбойников. Любечане, высадившись у устья Вислы, построили укрепленную факторию вблизи хижин местных жителей, занимавшихся добыванием янтаря и копчением сельдей, — и из этой фактории вырос Данциг.