Игорь Андреев - На пути к Полтаве

Именно после Великого посольства у Петра появилась привычка, вызывающая приступы паники у окружающих. Царь стал повсюду возить с собой готовальню и ящик с хирургическими инструментами. Первая нужна была ему для всевозможных измерений и не представляла угрозы для подданных, разве кто по неразумению попадал под руку легкого на расправу царя с… готовальней. Зато хирургический ящик в некоторых случаях таил смертельную опасность. Стоило кому-то по неосторожности сообщить царю о своем недуге, как Петр ненавязчиво предлагал свои услуги, от которых трудно было отказаться. Особенно державному врачевателю нравилось рвать зубы. Петр коллекционировал их, как удачливые охотники — рога подстреленных оленей, держал в специальном мешочке и часто хвастался. Справедливости ради надо признать, что, имея твердую руку, царь выдирал зуб не без шика. Хуже обстояли дела с хирургическими операциями. Дело, однако, не в сомнительных знаниях царя. Правы те исследователи, которые, отказавшись от воспевания необычайных дарований схватывающего все на лету государя (раз — и хирург!) или, напротив, от иронии по поводу смертельной опасности, исходящей от врача-самоучки, обратили внимание на другое: дело не в ремесленнике Петре, а в Петре — государе, осознавшем жизненную необходимость всех этих ремесел и наук для страны. Он уже не ограничивается подобно своим предшественникам одним только приглашением специалистов в Россию. Речь идет о переносе целых отраслей знаний и технологий, создании своих школ и «выращивании» своих специалистов. Прежде главное — воспользоваться чужими знаниями и умениями. Теперь — овладеть ими.

Перед самым отъездом в Англию, в декабре 1697 года царь осмотрел коллекцию антики купца Якоба де Вильде. Можно лишь догадываться, каким образом собрание античных монет и камений подтолкнуло царя к честолюбивой и отчасти даже хвастливой записи в альбоме владельца коллекции: «Петр, бывший здесь ради некоторых предгредущих дел». Похоже, монеты римских и византийских императоров заставили вспомнить о Москве как о Третьем Риме. Монеты напомнили о былом величии Рима Первого и Рима Второго. Надо было соответствовать — возрождать славу.

В Голландии Петру пришлось заняться государственными делами. В Утрехте он встретился с принцем Вильгельмом III Оранским, правителем-штатгальтером Голландии и одновременно королем Англии. К моменту их встречи Вильгем III снискал славу одного из главных противников могущественного французского короля Людовика XIV. Их противостояние продолжалось несколько десятилетий, и, несмотря на огромное превосходство в силах, Людовику XIV и его полководцам не удалось поставить штатгальтера на колени. В 1688 году в жизни принца произошел важный поворот. В результате так называемой славной революции англичане прогнали своего короля-католика, Якова II Стюарта. Парламент предложил освободившийся трон протестанту Вильгельму Оранскому и его супруге, королеве Марии, дочери низвергнутого монарха. Так штатгальтер превратился в нового «Вильгельма-завоевателя», получившего, впрочем, свой престол мирным путем. «Славная революция» свидетельствовала о том, что абсолютизм в Англии как форма правления потерял всякую привлекательность. Вильгельм Оранский как раз был тем хорош для англичан, что не намеревался его возрождать. Он привык договариваться со своими подданными и считаться с их «естественными правами».

Петр, наслушавшись еще в Немецкой слободе восторженных рассказов голландцев о короле-штатгальтере, составил о нем самое высокое мнение. Разумеется, это мнение не распространялось на «Билль о правах», который Вильгельм даровал своим новым подданным. Главное творение «славной революции» ничего, кроме недоумения, у российского самодержца вызвать не могло. Но зато Петр был чрезвычайно доволен последовательной антифранцузской позицией Вильгельма. Кроме того, Петр надеялся привлечь Вильгельма к войне с Османской империей. Надежда призрачная, отчасти свидетельствующая о слабом понимании царем международного расклада в Европе. В канун Войны за испанское наследство Вильгельм вовсе не собирался ввязываться в чуждую для Англии и Голландии войну с Турцией.

Трудно было найти столь внешне не похожих людей, как Петр и Вильгельм III. Английский король был невысок ростом, сутул и меланхоличен. Петр — высок, узкоплеч, порывист. Но на самом деле между двумя монархами было много общего. Оба трудолюбивы, самозабвенно преданы долгу и упорны в достижении целей. Но 25-летний Петр был лишь в начале своего пути, тогда как жизнь Вильгельма приближалась к окончанию. Это печальное обстоятельство, однако, не мешало Вильгельму с одобрением присматриваться к своему гостю, грубость манер которого удручала, а энергия и любознательность обезоруживали. Монархи остались довольны своим мимолетным знакомством.