Дина Якшина - Золотая тень Кёнигсберга

В 1806 году 19-летняя Екатерина (по некоторым сведениям, страдавшая затяжной депрессией и считавшая, что «из-за этой политики» она «ни к чему не применится») получила сразу два предложения: из Баварии — и из Пруссии.

Влюблённая в Александра I прусская королева Луиза воспользовалась возможностью «укрепить дипломатические связи между двумя государствами» (так она писала Александру). Реально же её привлекала перспектива почаще видеть своего кумира, устраивая брак его сестры с прусским принцем Генрихом.

Однако императрицу Марию Фёдоровну всё это совершенно не устраивало. Её сын Александр женился, будучи 16-летним, на Луизе Марии Августе Баденской, которой тогда было четырнадцать. Брак был чисто династическим, никаких чувств к невесте Александр не испытывал.

Современники по-разному оценивают взаимоотношения Александра и Луизы. Кто-то утверждает, что он «был сведён с ума королевой». А кто-то, напротив, цитирует признание Александра в том, что в Мемеле, где Александр встречался с прусской королевской четой, он «на ночь закрывал дверь на два замка», чтобы не явилась воспылавшая греховной страстью Луиза, а он, Александр, «не поддался бы опасным обольщениям».

После Аустерлица Мария Фёдоровна объявила сына главным виновником всех просчётов внешней политики российского императорского дома. По свидетельству приближённых, в выражениях она не стеснялась, популярно объясняя сыну, ЧТО именно он поставил на кон из-за «поминутно беременной вертихвостки Луизы».

Брак Екатерины и прусского принца Генриха не состоялся. Претенденту из Баварии тоже было отказано. Началась долгая канитель: Мария Фёдоровна хотела выдать Екатерину за императора Австрии, последнего императора Священной Римской империи Франца I, который аккурат в это время овдовел вторично.

Александр был категорически против. Он предполагал (по крайней мере, существует такая версия) выдать сестру за Жерома Бонапарта — при условии, что Наполеон сделает своего брата королём Польши.

Наполеон отказался… но (по некоторым сведениям) предложил Екатерине руку сам. Его империи нужна была династия, бездетный брак с Жозефиной тяготил «властителя полумира». Особенно после того, как он узнал о рождении своего внебрачного первенца от одной из придворных дам. (До этого момента он сомневался в своей способности «сделать ребёнка».)

Екатерина высказалась по этому поводу категорично: «Я скорее пойду замуж за последнего русского истопника, чем за этого корсиканца!»

И тут… Пруссия в очередной раз выдвинула принца Генриха в качестве кандидата на брак с великой княжной. Бавария подсуетилась — и «ответила» кронпринцем Людвигом… Александр в довольно резкой форме отверг обоих. Тем более что Пруссия как государство осталась на карте Европы почти номинально — и то лишь благодаря вмешательству русского императора.

И только в 1809 году Екатерина Павловна наконец вышла замуж — за Георга Гольштейн-Ольденбургского. Этот брак был ей ненавистен: Александр I вынудил сестру выступить «крышей» для маленького герцогства (герцог Пётр Фридрих Людвиг Гольштейн-Ольденбургский, свёкор Екатерины, приходился ему дядей).

Кстати, Наполеон вскоре посватался к сестре Екатерины, великой княжне Анне, но… неудачно. В итоге он женился на австрийской герцогине Марии Луизе… и считал впоследствии, что именно этот брак его и погубил. «Я поставил ногу на покрытую цветами пропасть», — так говорил он, уже находясь в ссылке на острове Святой Елены…

А «прусская мадонна» Луиза всего этого уже не узнала. В 1808 году она видела своего возлюбленного Александра в последний раз. Королевская чета была приглашена в Петербург. Была торжественная встреча, множество пышных балов… Александр I одарил Фридриха Вильгельма III дорогим оружием, лошадьми, а Луизе преподнёс золотой туалетный набор и великолепные турецкие шали. Но… любил он уже свою фаворитку Марию Нарышкину.

Луиза чувствовала себя больной, постаревшей, никому не нужной… Она пыталась убедить себя в том, что «вновь всем сердцем» любит своего мужа и что «это счастье — быть любимой лучшего мужчины и удовлетворять его». Но… гораздо искренней прозвучали совсем другие слова. Глядя в зеркало, подаренное Александром, Луиза сказала: «Усталость и мучение. Моё королевство в мире ином».

И уж, конечно, она и помыслить не могла о том, что её собственная дочь, принцесса Шарлотта, станет женой российского императора Николая I, царицей Александрой Фёдоровной.