Алексей Шишов - БЕЛЫЕ ГЕНЕРАЛЫ

Во время своего очередного визита в Киев Врангель встретился с генералом Драгомировым, который по приглашению генерала Алексеева выезжал на Кубань. Встреча эта решила судьбу барона. Он вместе с семьей выехал вслед за Драгомировым в Екатеринодар.

В Екатеринодаре Врангель встретил многих знакомых офицеров. Знакомые были и среди высшего командного состава Добровольческой армии. С одними он вместе служил до войны, с другими учился в Академии, с третьими вместе воевал.

На другой день после приезда Врангель явился к командующему армией генералу Деникину. Вот впечатление Врангеля о Деникине: «Среднего роста, плотный, несколько расположенный к полноте, с небольшой бородкой и длинными, черными, со значительной проседью усами, грубоватым низким голосом, генерал Деникин производил впечатление вдумчивого, твердого, кряжистого русского человека. Он имел репутацию честного солдата, храброго, способного и обладавшего большой военной эрудицией начальника». До Екатеринодара они виделись, но мельком. Впрочем, Корнилов несколько раз говорил с Деникиным о Врангеле как о талантливом кавалерийском начальнике и пытался разыскать барона еще до «Ледового похода».

— Ну, как же мы вас используем? Не знаю, что вам и предложить, войск ведь у нас не много... — сказал Врангелю Деникин.

Зная о сложившейся системе производства в Добровольческой армии, где все преимущества имели «первопоходники», участники «Ледового похода», Врангель ответил:

— Как вам известно, ваше превосходительство, я в 1917 году командовал кавалерийским корпусом, но еще в 1914 году я был эскадронным командиром и с той поры не настолько устарел, чтобы вновь не стать во главе эскадрона.

Однако в коннице Добровольческой армии ситуация сложилась несколько иная. Подавляющее большинство ее состояло из казаков, и Деникин, сомневаясь в полководческих талантах казачьих начальников, продвигал вверх «русских» генералов.

— Ну, уж и эскадрона... Бригадиром согласны?

— Слушаю, ваше превосходительство. Впрочем, Врангель получил в командование даже не

бригаду, а сразу же целую дивизию, 1-ю конную. Начальник ее, генерал Эрдели, отправился с особой командировкой в Грузию. 29 августа 1918 года П. Н. Врангель отправился в станицу Темиргоевскую, в штаб своей дивизии.

Добровольческая армия в тот период имела около 38 тысяч штыков и сабель и делилась на три пехотные дивизии, три конные дивизии, отдельную конную и отдельную пластунскую бригады. Противостоящая ей Северо-Кавказская Красная Армия насчитывала около 80 тысяч штыков и сабель, была снабжена за счет складов бывшего Кавказского фронта, но по уровню дисциплины и подготовке командного состава значительно уступала «добровольцам» и кубанцам.

1-я конная дивизия действовала на Майкопском направлении, в ее состав входили 1-й Уманский, 1-й Запорожский, 1-й Екатеринодарскии и 1-й Линейный казачьи полки из казаков Ейского, Екатеринодарского и Лабинского отделов, Корниловский конный полк, состоявший из казаков, участвовавших еще в 1-м Кубанском походе Корнилова, 2-й Черкесский полк из черкесов Лабинского отдела, пластунский батальон и три батареи. В дивизии почти отсутствовали средства связи и санитарные средства, патроны и снаряды по большей части добывались у противника, изредка поступали с Дона от атамана Краснова.

«Казаки каждый в отдельности дрались хорошо, но общее обучение и руководство хромали».

Против дивизии стояли 12—15 тысяч красных, главным образом пехоты, при 20—30 орудиях. У большевиков было в избытке патронов и снарядов, имелись даже бронеавтомобили. Врангель сразу же оценил, что противник дерется упорно, но общее управление из рук вон плохо. Позиция противника тянулась вдоль линии железной дороги и была хорошо укреплена. Три недели Врангель пытался сбить красных и угрозой обхода и фронтальным внезапным ударом в конном строю. Все было тщетно. Наконец, 17 сентября на помощь Врангелю подошла пехотная дивизия Дроздовского. Дроздовцы сменили части 1-й конной дивизии и начали наступление с фронта, а Врангель собрал всю свою конницу в кулак и обошел позиции красных с востока.

Но красные отбили наступление дроздовцев и зажали оказавшегося у них в тылу Врангеля. Пришлось отойти. Сам барон пытался увлечь казаков вперед в атаку, но немногие последовали за ним. «Редко мне за мою продолжительную службу пришлось бывать под таким огнем, — вспоминал Врангель. — Части за мной не пошли. Значит, они не были еще в руках, отсутствовала еще и та необходимая духовная спайка между начальником и подчиненными, без которой не может быть успеха...» — констатировал он.