Паскаль Киньяр - Все утра мира

В 1675 году он занимался композицией у господина Люлли(13). В 1679 году умер господин Кенье. Марен Маре, которому исполнилось двадцать три годи, был назначен первым музыкантом королевского кабинета, получив, таким образом, должность бывшего своего учителя. Также он стал дирижером оркестра при господине Люлли. Он начал сочинять оперы. Он женился на Катрин д'Амикур, и у них родилось девятнадцать детей. В тот год, когда открыли склепы Пор-Руайаль (ибо король письменным указом повелел сровнять монастырь с землею, а останки господ Амона(14) и Расина(15) швырнуть собакам), он вернулся к теме "Мечтательницы".

В 1686 году он жил на улице Дюжур, подле церкви святого Евстафия. Туанетта вышла замуж за господина Прду-младшего, работавшего, как и его .b%f, в Ситэ, мастером струнных инструментов, и родила от него пятерых детей.

ГЛАВА 20

Девятый раз, когда он почувствовал рядом с собою присутствие своей супруги, пришелся на весну. Случилось это во время великих гонений 1679 года. Поставив на стол вино и блюдо с вафлями, он играл в своей хижине. Прервавшись, он спросил ее:

- Мадам, как это возможно, что вы приходите сюда после смерти? Куда подевалась моя лодка? Отчего при виде вас слезы мои высыхают? Может быть, вы все-таки призрак? Или я схожу с ума?

- О, забудьте свои страхи. Лодка ваша давным-давно сгнила в тине. Потусторонний мир не более непроницаем, чем это суденышко.

- Я страдаю, мадам, оттого, что не могу прикоснуться к вам.

- Ах, сударь, это ведь все равно, что коснуться ветра.

Она говорила медленно, как и все мертвые. Она добавила:

- Не думайте, будто я не страдаю оттого, что бесплотна, словно ветер. Однако, этот ветер иногда доносит до ваших взоров частицы наших подобий.

Она замолчала, глядя на руки своего мужа, лежащие на красном дереве виолы.

- А вы по-прежнему не очень-то красноречивы! - молвила она. - Чего же вы ждете, мой друг? Играйте!

- Что вы так внимательно разглядывали, пока молчали?

- Играйте же! Я разглядывала ваши постаревшие руки на красном дереве виолы.

Он замер. Он впился глазами в свою супругу, потом, впервые в жизни или, по крайней мере, так пристально, как никогда доселе, взглянул на эти сморщенные, желтые, в самом деле поблекшие руки. Он вытянул их обе перед собой. Они были покрыты синеватыми пятнами, словно у мертвеца, и это наполнило счастьем его душу. Эти признаки старости сближали его с нею или с тем, чем она была нынче. Сердце его бурно колотилось от радости, пальцы дрожали.

- Мои руки! - выговорил он. - Вы говорите о моих руках!

ГЛАВА 21

К этому часу солнце уже давно село. Небо заволокли грузные дождевые тучи, настала тьма. Воздух был пронизан сыростью, предвещавший близкий ливень. Он шагал по берегу Бьевры. Вновь увидел дом с башенкой и, наконец, остановился перед высокой стеной, что огораживала усадьбу со всех сторон. Издали до него временами долетали звуки виолы учителя. Они взволновали его. Он прошел вдоль ограды до самой реки; цепляясь за корни дерева, оголенные быстрым течением, он с трудом обогнул стену и взобрался на пригорок, - здесь уже начинались владения Сент-Коломбов. От старой раскидистой ивы остался теперь один ствол. И лодки тоже больше не было. Он подумал: "Ива погибла. Лодка затонула. Здесь я любил девушек, которые нынче, верно, уже матери семейств. Я познал их невинную красоту". У ног его больше не суетились куры и гуси, - значит, Мадлен здесь не живет. Прежде она загоняла из по вечерам в курятник, и ночью слышно было, как они возятся, кудахчут и гогочут внутри. Прячась в тени ограды, он пошел на звуки виолы, к хижине своего учителя, и, закутавшись поплотнее в дождевой плащ, приник ухом к дощатой стенке. Он услышал протяжные жалобные арпеджио, они напоминали импровизации Куперенамладшего(16), которые тот исполнял на органе в церкви Сен-Жерве. Сквозь узенькое оконце сочился тусклый свет. Потом виола умолкла, и он услышал, как учитель заговорил с кем-то, хотя ответа не расслышал:

- Мои руки! - воскликнул он. ! Вы говорите о моих руках! И еще:

- Что вы так внимательно рассматривали, пока молчали?

Спустя час господин Маре удалился, все тем же неудобным путем, каким и пришел сюда.

ГЛАВА 22

Зимою 1684 года одна из ив треснула под гнетом ледяного покрова и обрушилась в воду вместе с береговою кромкой. Теперь в образовавшейся пустоте стал виден домик лесоруба за рекой на опушке. Господина де СентКоломб весьма опечалила гибель ивы, тем более, что она совпала с болезнью Мадлен. Он проводил много времени у постели старшей дочери. Он страдал; он искал и не находил слов утешения. Он гладил стаявшее лицо дочери своими старческими руками. Однажды вечером, во время одного из таких визитов, она попросила отца сыграть "Мечтательницу", некогда сочиненную для нее господином Мареном, который любил ее в те времена. Но он отказался и в гневе покинул комнату. Однако, несколько времени спустя, господин де Сент-Коломб отправился в Ситэ, в мастерскую господина Парду, и попросил Туанетту предуведомить господина Маре. В течение десяти месяцев господин де СентКоломб не только хранил упорное молчание, но и не брал в руки виолу; подобное отвращение впервые посетило его. Гиньотта давно умерла. Он так ни разу и не притронулся к ней, не коснулся ее распущенных по спине волос, хотя его снедало желание. Некому было теперь подавать ему глиняную трубку и кувшинчик с вином. Он отослал слуг в их каморки спать или играть в карты. Он предпочитал сидеть в одиночестве - либо дома, за столом с канделябром, либо в своей хижине, со свечою в шандале. Он не читал, Не открывал свою нотную тетрадь в красной марокеновой обложке. Он принимал учеников, не удостаивая их ни единым взглядом, не шевелясь, и, в конце концов, пришлось сказать им, чтобы они больше не приходили играть перед ним.