Игорь Симбирцев - Спецслужбы первых лет СССР. 1923–1939 - На пути к большому террору

В 1931 году случилось еще одно сейчас практически забытое и достаточно темное в смысле обстоятельств происшествие, квалифицируемое как попытка покушения на Сталина. Это так называемый «инцидент на Ильинке». 16 ноября 1931 года на этой московской улице недалеко от Кремля сотрудниками ГПУ арестован и обезоружен некий гражданин Огарев, вроде бы собиравшийся стрелять в Сталина на прогулке в самом центре Москвы. Судя по написанной на имя Сталина уже 18 ноября докладной тогдашнего зампреда ГПУ Акулова, Огарев был белоэмигрантом из РОВС и тайным агентом английской разведки, специально заброшенным в СССР для этого покушения на Сталина, но пришедшим на фальшивую явку под контролем ГПУ, что и привело к его аресту на Ильинке в момент выхода на позицию для стрельбы.

В этой истории исследователи находят очень много странностей и почти все сходятся в том, что если Огарев действительно был заброшенным из-за границы белым офицером и сотрудником английских спецслужб (а по личности этого человека и подлинности фамилии Огарев по сей день существуют сомнения), то в любом случае ГПУ с момента его прихода на конспиративную квартиру полностью действия Огарева контролировало, и Сталину особой опасности не грозило. Тем не менее инцидент на Ильинке наложился на кампанию борьбы с оппозицией, пусть несостоявшийся террорист и был объявлен представителем совсем другого политического лагеря, что позволило резко усилить меры ГПУ по личной охране Сталина. По докладной записке ГПУ с одобрительной резолюцией Молотова партия настоятельно рекомендовала Иосифу Виссарионовичу впредь отказаться от пеших походов по улицам Москвы, что вождь исполнил в точности. А начальник сталинской охраны в ГПУ Паукер значительно усилил ближнее кольцо охраны вождя: если до того генсека постоянно сопровождал только один телохранитель в лице неразговорчивого чекиста из литовцев Юсиса, то с этого времени при любом выезде со Сталиным целая команда охранников под началом Паукера.

Позднее прошла еще серия то ли неудавшихся покушений на Сталина и его ближайших соратников в ЦК, то ли ловких инсценировок под покушения, то ли выданных за таковые несчастных случаев. И во всех случаях начали в террористических намерениях обвинять именно внутрипартийную оппозицию, хотя еще лет пять назад обвинили бы белую эмиграцию или затаившихся в СССР монархистов.

Тогда почти за любым чрезвычайным происшествием уже видели обязательно происки врагов. В 1935 году произошел взрыв метана на шахте «Центральная» в Кузбассе, стоивший жизни 10 горнякам. Такое мы, к сожалению, и сейчас часто наблюдаем – метан в шахтах как взрывался, так и взрывается на пространствах бывшего Советского Союза от Донбасса до Кузбасса, в том числе и на все той же шахте «Центральная», и жертв, увы, обычно гораздо больше, чем при взрыве 1935 года. Но тогда комиссия из Москвы без колебаний признала ЧП на шахте «Центральная» диверсией вредителей из стана оппозиционеров и врагов советской власти.

В 1932 году во время поездки в тот же Кузбасс главы правительства Молотова у его автомобиля отказали тормоза, и он перевернулся, в этом сразу обвинили местных троцкистов, будто бы подговоривших водителя опрокинуть машину с Молотовым в кювет и самому в последний момент выпрыгнуть из нее. В 1933 году в Сочи автомобиль со Сталиным и Ворошиловым внутри зацепил грузовик с нетрезвым водителем за рулем, на покушение это совсем не тянет, но ГПУ и тут искало доказательства диверсии оппортунистов. В 1935 году последовало дело о подготовке покушения на наркома обороны Ворошилова, в нем позднее обвинили троцкистов из числа командиров РККА высоких чинов, которых затем арестовали и присоединили в 1937 году к более обширному делу о заговоре в РККА, расстреляв в команде людей Тухачевского. Назначенный следствием в непосредственные террористы и исполнители полковник РККА Кузьмичев в протоколах его допросов заявлял, что в 1935 году по заданию троцкистского центра сначала собирался стрелять в Ворошилова на маневрах в Белой Церкви под Киевом, а позднее хотел застрелить его из ложи Киевского оперного театра, где проводили разбор маневров. Это достаточно темное дело с «армейскими заговорщиками», повлекшее аресты в 1936 году в верхушке Красной армии Шмидта, Примакова, Путны. Если дело все же полностью сфальсифицировано тогда НКВД для оправдания грядущих репрессий в армии, то не покидает ощущение, что продиктовавшие полковнику Кузьмичеву его признательные показания чекисты черпали вдохновение в сюжетах из нашей старой истории, хорошо ее изучив. Ведь в маленьком украинском городке Белая Церковь еще в 1821 году на маневрах императорской армии будущие декабристы планировали убить императора Николая I, а в том самом здании Киевской оперы веком позднее юноша с размытой революционной идеологией Дмитрий Богров вот так в упор застрелил премьер-министра страны Петра Столыпина. Исторические совпадения или кто-то нам через эти аналогии подмигивает из прошлого: «Не верьте этим протоколам»?